Света решила дней на десять примкнуть к экспедиции. Галадриэль, стало быть, тоже. Да и куда она могла "деться с подводной лодки". Только походная диспозиция поменялась. На Саше, которого она упорно называла Галахардом, ехала теперь Галадриэль. А Боня перебрался на Свету. Причем дракона далеко не все время летала, только на разведку. В основном, шла по земле. Все равно, скорость перемещения не превышала скорость лошадиного шага. Но на том, чтобы лично везти мужа настаивала категорически. И даже Гамаюна, садившегося Боне на плечо или на соседний спинной шип, терпела. Ламии в форме громадных змей прикрывали ее с трех сторон (с четвертой стороны позицию занимали пикси), а вся их группа обычно располагалась в арьергарде. При этом скорость передвижения лошадей существенно возрастала по сравнению с тем, когда они пытались возглавить колонну.

К брошенному ими кораблю инопланетян подошли через неделю. И обнаружили, что он там не один. Над лежащей на земле тарелкой зависла точно такая же, а между ними тянулась уже знакомая Боне колонна яркого света. Возможно, внутри колонны перемещались какие-то тени, но точно разобрать было невозможно.

Тарелку заметили, естественно, издалека. Экспедиция остановилась в некоторой растерянности. Только кочевники быстро образовали вокруг "штатских" кольцо и повытаскивали луки из саадаков. Боня судорожно пытался решить, как лучше: попросить Свету и ламий превратиться в людей и попытаться прикинуться обычным караваном или сразу начинать готовиться к бою? Тогда в своем нынешнем виде они, как боевые единицы, могут больше.

Впрочем, с тарелки их заметили, возможно, даже раньше. Колонна света погасла, а сам корабль буквально прыгнул в их сторону. А еще через секунду луч света снова возник (в этот раз под углом градусов в шестьдесят) и уперся в Боню. Его резко выдернуло из седла, а вот Свету, наоборот, к земле прижало. Ламии метнулись, пытаясь его перехватить, но не смогли пробиться через границу света. Создавалось впечатление, что вокруг стенки из бронебойного стекла.

Боне невольно вспомнилось, как его точно также тащили в тарелку на полпути между дачей и железнодорожной станцией на Земле. Тогда он обрадовался приключению. Зря? Наверное, нет. Теперь его жизнь стала много интереснее и насыщеннее. Только повторный визит к инопланетянам, которых в этом мире называли мумриками, в его планы никак не входил. Еще унесут куда-нибудь в космос, а у него тут семья, друзья, да и дел полно! Нафиг, нафиг! Что там в прошлый раз помогло? Ману у них изъять? Получите, гады!

Боня убрал ману вокруг тарелки и решительно потянул и из нее. Полученный излишек немедленно переводил в твердое состояние и наращивал свой доспех. В прошлый раз было, вроде, легче. Мана тянулась, как при перетягивании каната, отчаянно пытаясь вырваться. Но Боня был сильнее, и, хоть и пыхтел от напряжения, явно выигрывал в этой схватке. Доспех вокруг него все рос и рос. Собственно, это уже был не доспех, а целая глыба янтаря, в которую он закопался. Да сколько же там маны, в конце концов?!

Отчаянная схватка на самом деле продолжалась недолго. Тащило Боню внутри колонны света, как и в прошлый раз, довольно медленно, но вот что он успеет откачать всю ману до того, как его затянут внутрь, уверенности не было.

Все-таки он успел. До дна тарелки оставалось уже меньше метра, когда лившийся из нее свет погас, а уже казавшийся открытым люк вновь превратился в сплошное днище. Боня стал падать вниз. В принципе, ничего страшного. Внутри такой глыбы янтаря он точно ничего себе сломать не сможет. Главное, не потерять концентрацию, и не дать мане хлынуть обратно.

Встрече с землей он даже обрадовался. Падал ногами вниз и теперь даже немного воткнулся в землю, как свая на стройке. Тряхнуло, но кости, вроде, целы. Главное — полет закончен. Но тут сверху на него свалился молот, вогнавший его в грунт целиком, "по шляпку". На голову Боне рухнула тарелка...

Что происходило тем временем снаружи, Боня видеть, естественно, не мог. Когда погасла колонна света, исчезло прижимавшее дракону к земле давление, и теперь она драла когтями крышу (или купол?) тарелки, пытаясь вскрыть ее аварийный люк. Ламии наверх не карабкались, они и так с земли прекрасно до люка дотягивались. Широко раскрыв пасти и вывернув под немыслимым углом нижние челюсти, громадные змеи пытались использовать верхние клыки, как консервные ножи. Бронебойный металл понемногу поддавался.

Галадриэль на единороге тоже придвинулась вплотную к тарелке, но лезть наверх не пыталась. Там уже и так очень серьезные девочки работали. Как бы не пришибли от напряжения. В ожидании, когда люк, наконец, откроют, эльфийка очень ловко, как циркачка, встала Саше-Галахарду на спину в полный рост и в два шага перебралась вообще к нему на голову.

— Когда скажу, закинешь меня наверх, — заявила она единорогу.

Тот не возражал. Только ноги расставил немного пошире, да шею чуть согнул.

Между тем Боня несколько отошел от шока и стал думать, что делать дальше. Пошевелиться он не мог. Мана, в принципе, его слушалась, но вокруг была земля, а сверху — корпус тарелки. Корабль инопланетян ему не поднять, а землю просто некуда откидывать. Оставалось только ждать, когда его откопают другие. Хорошо хоть, что благодаря новым свойствам организма, даже дышать ему было необязательно. А то воздуха вокруг тоже не наблюдалось. К тому же темно, хоть глаз выколи. А из звуков было только слышно, что вроде, кто-то скребется по корпусу тарелки.