— Можешь меня обнять. Мне только приятно будет! — почти промурлыкала Ламисса.

— Никогда не думал, что змеи и кошки могут быть похожи, — пробормотал себе под нос Боня. Руки он аккуратно поместил змеелюдке на талию. Обниматься с ней ему как-то не хотелось. Особенно после такого провокационного предложения. А вот мановый доспех он сделал немного потолще. Особого смысла в этом не было, видимо, подсознательно инстинкты сработали.

Ламия рванула с места почище джипа под управлением лихача. Колеса от такого старта точно бы задымили. При этом умудрилась не уронить Боню, очень ловко сформировав за ним на мгновение (но именно то мгновение, которое это было нужно) высокую спинку и не дав ему завалиться назад.

До гор долетели с ветерком, преодолев за полчаса порядка пятнадцати километров. При этом передвигались отнюдь не по прямой, змеелюдка очень ловко огибала все кусты и другие препятствия. Видимо, кожа на человеческой части тела ламии совсем не такая прочная, как чешуя на хвосте, Ламисса ее явно берегла. Самому Боне в мановом доспехе встречные ветки были нипочем, но он об этом помалкивал. Могла бы перекинуться в змею и перла бы напролом, а так, наверное, для него старается.

Поселок ламий не впечатлял. Какие-то развалины, за древностью больше напоминающие кучи камней, и никак не оформленный вход в пещеру. Наверное, раньше был красивый фасад, а пещера имела вид аккуратного туннеля, но сейчас это был обычный лаз среди кучи камней. К нему Ламисса и повернула.

Перед входом их уже встречали. Десятка два здоровенных змей поднимали головы в сторону прибывающей пары. Стояли довольно компактно, насколько это возможно при таких габаритах.

— Почему они все в змеиной форме? — спросил Боня Ламиссу. — Ведь вы же так по-человечески разговаривать не можете?

— Змеиные тела меньше боль ощущают, — просто ответила змеелюдка.

Боня пригляделся и сам болезненно поморщился. Действительно, кругом зияли проплешины на шкурах, некоторые так и вовсе с выхваченными кусками мяса. Да и морды у многих были мятые...

— И все ждут, что я им помогу, — пробормотал Боня, — Ладно, хуже не будет...

Он изобразил на лице (вполне искренне) сочувствующую улыбку, стараясь выглядеть спокойнее и увереннее, чем чувствовал себя на самом деле.

— Эй, красавицы! Станьте еще немного плотнее, чтобы я сразу на всех лекарским артефактом действовать мог.

Змеи что-то зашипели. Возможно, ожидали чего-то другого. Но тут вмешалась Ламисса:

— Сестры! Сделайте, как деус сказал. Мне, видите, помогло. Как заново родилась!

Перестроение заняло неожиданно довольно много времени. Хвосты у всех были длиннющие, волей-неволей возникли их пересечения. Наверное, поврежденным местам тоже доставалось, так как шипели змеи при этом друг на друга и на Боню отнюдь не радостно. Одна и вовсе попыталась выползти к нему из общей кучи, но товарки ее быстро затянули обратно.

Наконец, перед Боней застыли два ряда голов, за которыми в хаотическом переплетении, напоминающем вязание макраме, поджимались тридцатиметровые хвосты. Он поднял над головой лекарский артефакт и активировал его. Одновременно и к ламиям уплотненный поток маны направил.

Неожиданно, на Боню навалилась дикая тяжесть. Все тело стало как бы свинцовым, ужасно захотелось лечь и уйти в небытие. Даже когда он пыхтел, создавая свои первые килограммы золота, было много легче. Тогда он просто тяжелый мешок в гору тащил, а теперь все тело служить отказывалось. Держался только на морально-волевых. Возможно, помог и флегматичный характер. Во-первых, до него не сразу дошло, как же ему плохо. Во-вторых, никакой паники не возникло, так как поспешных решений он принимать не любил. А тут от навалившейся тяжести и соображалось плохо. Так что он упрямо тащил чудовищный груз, даже не допуская мысли, что может не справиться. Ну, и дотащил.

Сколько прошло времени, Боня сказать бы не смог. Наверное, несколько часов. Но, наконец, змеи одна за другой начали выпадать из транса и понемногу шевелиться. Чем больше их оживало, тем легче становилось Боне. Полностью давление не исчезло, но после испытанного казалось уже чуть ли не отдыхом.

Стряхивая наваждение, Боня вернулся к реальности. Ламии все превратились в змеелюдок и окружили его плотным кольцом. Ближние при этом норовили прижаться, задние тянули руки — потрогать.

— Эй, красавицы, вы на мне всю одежду порвете. А сами, судя по всему, ни в ткацком, ни в швейном деле не сильны. — Боня попытался скрыть за шуткой некоторую растерянность. Может быть, какой-нибудь султан и млел бы, когда его раздевали два десятка красавиц топлес, но и то не факт. Все-таки у красавиц ниже талии были змеиные хвосты. Но Боню даже больше смутило то, что все они казались на одно лицо. Возможно, если привыкнуть, мелкие различия и обнаружились бы, но пока все они казались клонами друг-друга. Даже уже знакомая ему Ламисса в этой толпе полностью растворилась.