— Здравствуйте, Сергей Сергеевич.

— Рад вас слышать, Антон Борисович. Ваш E-mail до меня дошел, так что ждал вашего звонка чуточку раньше.

— Прошу прощения, был один очень важный звонок из Парижа. Пришлось говорить долго, благо не за мой счет.

— У вас, я слышал, появились какие-то сложности с финансами?

— Это сильно преувеличено. У меня нет проблем, не поддающихся решению. У вас они заметно сложнее и разнообразнее.

— У каждого свой «скелет в шкафу», как утверждают англичане. Говорят, вам предстоит серьезно поработать со специальной комиссией правительства?

— Данные устаревшие и неверные. Комиссия не утверждена, и вопрос о ее создании отложен на осень. Так что те, кто инициировал ее создание, немного переоценили свои силы. Точно так же, как в вопросе о нанесении ущерба АО «Белая куропатка». Приходится наносить превентивные удары.

— Вообще-то, Сергей Сергеевич, у меня есть кое-какая положительная информация относительно вашего сына Дмитрия. Состояние его здоровья очень неустойчиво и вызывает опасения. Не хотелось бы вас излишне травмировать, но, по некоторым данным, за рубеж посланы специалисты по быстрому и радикальному лечению. Где они будут действовать и что конкретно делать, мне лично неизвестно, но вполне возможно, что речь идет о хирургическом вмешательстве.

— И опять вы немножко отстали от жизни, Антон Борисович. Проверьте свою информацию. За последние несколько часов могло многое измениться. Уточните состояние здоровья некоторых фигурантов. Подумайте о проблемах, которые могут нарушить благосостояние вашей фирмы. Если самому трудно, пригласите квалифицированных независимых аналитиков. Конечно, это потребует расходов, но значительно меньших, чем те убытки, которые вы можете потерпеть от неправильного вложения капитала.

— Благодарю вас, я постараюсь принять это во внимание. У меня есть хорошие специалисты, которые дадут вполне объективный анализ. Вам тоже есть смысл все взвесить еще раз. Особенно если учесть, что применяемые вами технологии уже неоригинальны и конкуренция будет весьма острой. Некоторые заинтересованные лица просили меня передать вам настоятельные пожелания не уповать на те преимущества, которые вы, как вам кажется, имеете в настоящее время. Особенно в известных вам швейцарских делах. Все может весьма радикально измениться.

— Означает ли это, Антон Борисович, что вы ищете базу для переговорного процесса? Или хотя бы представляете сторону тех непоименованных лиц, у которых появилось желание обсудить проблемы, представляющие взаимный интерес?

— Безусловно, в какой-то мере я отражаю точку зрения лиц, о которых упоминалось выше. База для переговорного процесса есть всегда. Разумеется, если вы не настраиваете себя на получение односторонних выгод.

— Я бы с вами полностью согласился, если бы не имел определенного негативного опыта в контактах с лицами, которых вы взялись представлять. Ждать от них fair-playnote 1 несколько наивно.

— Как и от вас, Сергей Сергеевич. Не правда ли?

— Не могу этого ни подтверждать, ни опровергать. Все будет зависеть от анализа ситуации. Ваши несколько неорганизованные и эмоциональные поступки последних дней меня сильно озадачили. Хотелось бы вам напомнить, что ваш сын очень успешно обучается у нас в Центре, и мне было бы жалко расстаться с ним, если вы не проявите должного понимания проблем, которые омрачают наши отношения. Говорю вам совершенно искренне, даже, пожалуй, по-дружески, что в принципе совсем просто завести дело в тупик.

— Я думаю, что для вас это было бы столь же неприемлемо, как и для меня.

— Вы недалеки от истины. Наверно, мы бы могли сделать какие-то шаги во встречном направлении, если бы я имел четкое убеждение, что контактирую конкретно с вами, а не с теми «заинтересованными лицами», которые слишком серьезно влияют на вашу позицию.

— Стало быть, по вашему мнению, если я смогу каким-то образом дистанцироваться от этих лиц, то понимание может быть достигнуто?

— Очень хотелось бы верить, что такой поворот событий возможен. Но пока нет ощущения вашей готовности сделать практические шаги в этом направлении. Напротив, вектор ваших усилий направлен в прямо противоположную сторону. Это укрепляет мое убеждение в том, что гипотетические переговоры, о которых мы сейчас рассуждаем, будут носить неконструктивный характер. И возможно, те лица, которых вы представляете, воспользуются ими для затяжки времени в расчете на то, что конъюнктурные изменения, могущие произойти в России практически в любой день и час, заставят меня пойти на неоправданные уступки. Такой подход к переговорам мне представляется крайне ошибочным.

— А что могло бы убедить вас в искренности моих намерений?