— У вас хандра, милочка, у всех русских хандра, это национальное… А в Париже всем весело… — последнюю фразу она произнесла, как показалось Бланш, с иронией. — Нет, правда, вам надо развеяться… Попросите Бланш показать вам магазины… Деньги у вас есть, а что еще нужно для молодой красивой девушки?

Когда послышался звонок у ворот, Патрисия, брякнув на стол блюдо с телятиной, вздрогнула:

— Кто бы это мог быть? — пробормотала она, глядя не на Эмму, а на Бланш.

— Кто бы ни был, тебе следует открыть…

Пат убежала, вернувшись с невысоким господином во всем черном. Бланш, увидев его, бросилась ему в объятия:

— Борис! Наконец-то!

Тот остановился посреди гостиной:

— Полина?

Бланш резко обернулась, испугавшись, что в комнате появился призрак бывшей жены Бориса. Из-за стола медленно поднялась Валентина и, вскрикнув «Папа!», бросилась Борису на шею.

С приездом Бориса все в доме изменилось. Даже солнце, все утро прорывавшееся сквозь облака, наконец выползло, залив своим светом весь сад и через распахнутые окна проникнув в дом.

После обеда, уединившись в дальней комнате, Борис рассказал Валентине и Бланш о том, как он принял совершенно незнакомую ему девушку за свою дочь. Это была Лариса Игудина, приятельница Анны Невской.

— Знаете, я так и не понял, зачем им понадобилось все это делать…

В комнате воцарилась тишина.

— Ты очень похожа на свою мать… — произнес Борис, немного придя в себя, — я, кстати, позвонил ей… — Он повернулся, ободряюще посмотрев на Бланш. — Мы просто поговорили с ней по душам… По-моему, она тоже решила начать новую жизнь и, кажется, собирается замуж… А ведь эта Лариса, когда говорила мне об этом, ничего не могла знать: все, что касалось Полины, она выдумала на ходу…

— А я ничего не знала, — заметила дочь.

— Потом узнаешь…

Валентина рассказала ему про Анну, про то, как погибла ее, Валентины, коллекция. Про горящие сундуки с платьями…

После ее рассказа стало как-то особенно тихо, будто только что на глазах у всех пламя уничтожило последние надежды Валентины…

— Что за похоронное настроение? — вдруг, словно очнувшись, произнесла Эмма, поднимаясь с кресла и оглядывая присутствующих слегка насмешливым взглядом. — Даже если коллекция Валентины сгорела, не стоит отчаиваться… Я уже говорила Борису, что готова вложить деньги в ателье или что-нибудь в этом роде и дать возможность Валентине проявить свой талант… Вы называли имя Фабиан; если этот человек из Парижа, то рано или поздно он вернется сюда, и я организую вам встречу… Выше нос! Вы, Валечка, еще так молоды, полны сил, вы еще все успеете, тем более что мы вам поможем… Я понимаю, конечно, как тяжело вам сейчас, но если все сложится хорошо, вы не спеша создадите другую коллекцию, может, еще более блестящую… Честное слово, не стоит отчаиваться… Я начну искать ателье для вас уже завтра, стоит только поднять трубку, как через час ко мне приедет представитель агентства по недвижимости, и мы поедем с вами выбирать…

Валентине казалось, что она спит и видит сон.