– Ты поклялась! – прошипела она.
– А я нет! – сердито заявила Мышка, дуя на костяшки пальцев. – Еще раз услышу от тебя подобные гадости – нос сломаю.
Красотка попятилась. Похоже, она сообразила, что Мышка не обещала ей ничего – в том числе и молчания в бараке.
– Все, иди, куда шла, – отпустила я ее, и блондинка припустилась бегом.
– Но как же так, Дамочка, – растерянно пробормотала Мышка. – Получается, ей все сойдет с рук?
– Все равно уже ничего не исправишь, – хмуро ответила я. – Даже если она прямо сейчас пойдет к Андерсу и объявит, что я целыми днями смеюсь и напеваю, он не поверит. Марк не приезжал, писем от него не было. Я сама виновата – слишком расслабилась, отдалась своим переживаниям, позабыла, что здесь надо прятать свои чувства понадежнее. Не проверила, в конце концов, что эта дрянь крепко спит тогда, в лазарете. Но теперь она хотя бы тебя опасаться будет. Лишь бы гадостей о тебе Андерсу не наговорила.
– Так он не Лютый, его руками устранить неугодных не получится, – рассудительно заметила Мышка. – Да и интересуешь его только ты, об остальных он и слушать не станет.
Вернувшись в барак, мы услышали от Берты новость. Оказывается, Красотка поскользнулась на обледенелой дорожке, упала и так ушибла челюсть, что у нее даже парочка зубов зашаталась.
– Жаль, что не выпала, – только и буркнула на это Мышка, поглаживая кулак.
Работы в лазарете было мало. Утром Док выписал Брюнетку и отправился в город по соседству.
– Надо докупить разной ерунды, – сообщил он мне. – Хочешь, привезу тебе пирожных из кондитерской?
Пирожных мне не хотелось, но я согласилась, чтобы не обижать Дока.
К визиту Андерса я, наверное, все-таки была подсознательно готова. Оттого-то и не удивилась, когда скрипнула дверь и начальник лагеря зашел в кабинет.
– Все еще будешь утверждать, что Грен вернется? – не утруждая себя приветствием, спросил он.
– Полагаю, что да, сэр.
Неожиданно Андерс расхохотался.
– А ты упрямая. Тем приятнее будет тебя пообломать. И еще: мне нравится, когда ты так обращаешься ко мне – "сэр". Хотя, пожалуй, "господин" будет звучать даже лучше. Небось, своих хахалей по именам называла?
Я промолчала, но ответ Андерсу не требовался.
– Мне нравится эта мысль, – продолжал он. – А еще очень возбуждает, когда я представляю тебя на коленях. Ты ведь станешь передо мной на колени, Тиали Торн?
– И не надейся, – зло выплюнула я, понимая, что время игр закончено.