— Теперь трусы, — произнес я севшим, сиплым голосом.

Он повиновался, освободив свой полностью эрегированный член. Но затем развернулся и наклонился, чтобы развязать шнурки, открывая моему взору прекрасный вид на его анус. Безупречное, маленькое отверстие, которое растягивалось без подготовки и имело ребристую поверхность для получения максимального удовольствия.

Бог ты мой.

— Ты меня совращаешь? — спросил я, улыбаясь.

Выпрямившись, он повернулся ко мне лицом.

— Да.

— Сначала хочу испробовать твой рот.

— Мне будет это в удовольствие, — прошептал он. — Как ты хочешь?

— Сядь на кровать и прислонись спиной к изголовью.

Он переступил через брюки и сел на кровать, затем придвинулся, пока спина его не уперлась в изголовье. От вида его великолепного фаллоса у меня чуть слюнки не потекли. Поэтому, как и был в одежде, бросив рядом смазку, я забрался в постель и устроился поверх его ног. И не сводя с него взгляда, я наклонился и лизнул его член, проводя языком от самого основания к головке.

Губы Шона вытянулись в букву «О», а спина немного выгнулась. Я обязательно повторю это в ближайшее время, но прямо сейчас у меня были более срочные потребности.

Поднявшись на колени, я оседлал его бедра, почти впечатываясь ими в его грудь, и расстегнул ширинку. Слегка приоткрыв рот, он смотрел на меня умоляющим взором голубых глаз. Я вытащил свой член, истекающий предэякулятом, и нанес немного смазки.

Шон следил за моими движениями с пристальным вниманием, видимо запоминая для дальнейшего применения. Потом ухватился за мои бедра и притянул к себе так, что головка моего члена уперлась в его нижнюю губу. Невероятно эротическое зрелище.

— Открой пошире, — пробормотал я.

Он выполнил, не переставая смотреть на меня снизу вверх, затем, все еще удерживая меня руками, медленно вобрал в себя. Коснувшись его горла, я толкнулся, прорываясь дальше, скользнув так глубоко, как только мог.

— Боже, — выдохнул я. Его горло такое тесное, такое гладкое, и теплое, и ребристое, и сделано специально под меня.

Шон застонал, от вибрации по моему члену прошла волна удовольствия. Я прислонился лбом к стене, на секунду задержав дыхание, и пытаясь подавить резкое желание толкнуться и кончить.

Но это было бесполезно. Ощущения были слишком яркие.

Отстранившись от стены, я глянул вниз, глаза Шона были закрыты, его губы обхватывали мой ствол, а яйца касались его подбородка. Было в этом что-то вдохновляющее, некое ощущение опрятности и чистоты в том, чтобы быть одетым, когда он обнажен.

— Прекрасен, — промычал я.