- Полковник главного разведывательного управления Министерства обороны Фомин Анатолий Францович – терпеливо объяснил мне Толик.

- Очень приятно. Будем знакомы – зло прошептал я, осторожно протирая лицо и глаза Анатолия ватным тампоном, смоченным в перекиси водорода – только всё равно ни хрена не понятно. Почему вас искать не будут?

- Никто не знает, что мы здесь. Вертолёт не в одной воинской части не значится. Аварийного маяка нет, радар наш борт видит, как самолёт сельхоз авиации, о том, что пропал, никуда не сообщат. Полетного задания нет, нас вообще, ни для кого нет. Управление никого для поисков привлекать не будет.

- Сукааа! Ладно, не бзди Толян. Я тебя всё равно вытащу. Лодка повреждена, что есть, то есть. Но починить её я смогу, дай мне пару дней и возможность добраться до какого ни будь более-менее твердой земли. Уже сегодня потихоньку постараемся отплыть. Тут неподалёку есть островок, на нём лодку вытащу и отремонтирую.

- Остров с деревней? – прохрипел вопрос Толян.

- Он. Всё то вы знаете, разведчики хреновы – я понял, что он знает о моем посещении острова сектантов. Но тем не менее, несмотря на негативные последствия для себя, бросать его не собирался.

- Мы на него высадится не смогли. При подлёте стая птиц в лопасти попала, сразу назад повернули, да вот, как видишь, не дотянули до дома – усмехнулся Толян. Открыть глаза он так и не смог.

- Ну ничего, ты на нем побываешь, он ближе всего. Там и будем ремонтироваться – разговаривая с Толиком, я не переставал обрабатывать и осматривать его раны – ты мне лучше скажи, как вы втроём перевязаться и так обустроится смогли?

- Нас шестеро выжило. Пилота в кабине зажало, он через день умер. Нас троих поломало сильно, ребята нас тут устроили и за помощью пошли.

- Ну вот, а говоришь, помощи не будет.

- Не дошли они, мы слышали, как они тонули. Долго кричали – Толян поморщился и из уголков его глаз проступили, капли слёз - Алексей после этого сразу застрелился, у него ноги были раздроблены, а Ванька два дня назад.

- Сколько же ты тут уже лежишь? – я скрипнул зубами, представив себя на их месте. Беспомощные, тяжело раненые, без надежды на спасение.

- Шесть дней Кирюха. Дай попить, сил нет.

- Вода в лодке, сейчас тебя вытащу и там попьёшь – я напряженно думал, как мне вытащить Толяна из вертолёта. Со сломанной спиной и неизвестными повреждениями внутренних органов.

- Не вытащишь ты меня. У меня поврежден кишечник. Пить было нельзя, у меня уже начался перитонит. Никто меня уже не спасёт. Лучше дай мне самому уйти, в животе огонь, сил нет терпеть. И воды принеси, мне уже всё можно.

- Да что же ты… - я обреченно сел рядом с телом полковника смотря на лицо этого стального мужика. Говорит спокойно, не орёт и не умоляет, а ведь ему, наверное, невероятно больно. Через что ему пришлось пройти, просто уму не постижимо.

- Я не смогу – тихо сказал я через минуты – я много смертей видел, но убивать не приходилось, тем более вот так… своих…

- Выпей спирта, и мне, перед тем как сделаешь, налей. В аптечки вертолёта есть. А пока расскажи мне, кто ты? Ты ведь не тот, за кого себя выдаешь? Слишком образован, постоянно за собой следишь, чтобы лишнего не сболтнуть, словечки непонятные, командовать привык, и вот про смерти опять же. Откуда тебе много смертей увидеть? Я тебя сразу приметил, поведение твоё странное. Болотом этим занялся, твою проверку на потом отложил, теперь уже и не успею, но всё равно, нестыковок очень много. Ты не бойся, никто кроме меня про тебя не знает, а мне сейчас можно рассказать, не бойся, со мной в могилу уйдёт.

- Догадливый. А я ведь старался не отсвечивать, тупил специально перед тобой. Ваньку валял – усмехнулся я. Рассказать, что ли? Всё равно никто не узнает - а ты как думаешь полковник, кто я?

- Не знаю. Догадки только. Расскажи, как есть. Правду хочу знать перед смертью.