Тот для начала спросил, видя наши чужие одеяния.

– Говориш ли балгарски?

Ну это мы все поняли без всякого перевода и покивали. В Болгарии это жест отрицания, но официант был опытный и понял, что имеют ввиду иностранцы.

Затем половой быстренько перечислил немногочисленные в корчме сельской местности кушанья, а Иван, не вникая, что это и из чего это сделано, на все говорил:

– Да! – и гордо поглядывал на нас: вот, мол, я как могу! Не уступаю ни в чем старшим.

Это слово, слава Богу, у наших народов совпадало. Так наш орел заказал неведомые нам баницу, сарми и капаму. Мы с боярином ласково улыбались – с голодухи все попрет!

А затем пошли непонятки и разночтения. От кокошек Иван резко отказался, приняв это за местный вариант известного слова:

– Не! Какашек нам не надобно!

Половой его опять понял, близкий же все-таки язык, а мы с Богуславом неизвестными кокошками пренебрегли, и так нажремся.

А разночтения все нарастали и нарастали. Кельнер хотел сообщить, что сейчас подойдет старшая сестра и подаст еду, но по-болгарски это звучало как-то так:

– Сега ще дойде по-голяма сестра. Кака подаде храна.

Ванька сразу отозвался, памятуя о бешеной ревнивости Наины:

– Нет, голых сестер нам не надобно! И свои каки можешь оставить при себе!

Тут половой впал в прострацию, тоже ничего не поняв, а мы, перебивая друг друга, хором разъяснили молодцу ситуацию.

Ваня тут же вырулил привычным для себя образом:

– Мастер, ты разберись сам, а то у меня как-то не очень получилось…

Ну что ж, паренек принял единственно верное для себя решение. Доверить заказ женушке, она потом оттопчется на бестолковом супруге вволю, Богуслав наиздевается от души, а я, как обычно, улыбнусь и все быстренько улажу.

Половой медленно пришел в себя и сразу спросил:

– Никой говори ли балгарски? (Кто-нибудь говорит по-болгарски?)

Я взмахнул рукой, и общение пошло по привычному для нас руслу.