Утро не принесло облегчения. На душе было гадко. Погано осознавать, что тобой торгуются как на базаре. На миг представила, что Шевц согласился меня продать. Представила, как на следующий благотворительный вечер прихожу под руку уже с Дроновым. Смешно до слез.

Я долго мылась в душе. Стояла под обжигающими струями и скребла себя мочалкой до покраснения кожи. Чувствовала себя запачканной дерьмом. Но, мойся – не мойся, грязь изнутри никуда не денется. Оделась, высушила волосы феном и уже ближе к обеду спустилась вниз.

На кухне за столом сидел Олег.

– Здравствуйте, Ольга Игоревна, – кивнул он, улыбаясь, и попытался встать.

– Олег. Здравствуй, – я нажала на плечо, усаживая его обратно, – как ты?

Выглядел он вполне здоровым. Правда, пострадавшая рука все еще находилась на фиксирующей повязке.

– Все хорошо, Ольга Игоревна…

– Олег, не называй меня по отчеству… пожалуйста… – с улыбкой приняла чашку чая из рук Валентины Ивановны.

– Хорошо, – мужчина опустил глаза и, кажется, немного покраснел…

О, Боже, неужели такие мужики бывают… Детский сад.

– Когда вернешься в строй?

– Недели две – три еще побездельничаю и вернусь.

– Это хорошо… – глянула на Валентину Ивановну и, убедившись, что она нас не слушает, понизила голос, – Олег, я извиниться хотела…

– Не надо…

– Надо. Это из-за меня ты пулю поймал, – закусив губу, вращала чашку с чаем вокруг своей оси, – если бы я знала, чем обернется… в общем…

– Не извиняйтесь, Ольга Иг…, то есть… Оля… это моя работа, я действовал согласно инструкции.

Я хотела возразить, подняла на него глаза и застыла. В голову пришла абсолютно бредовая мысль. Тот аноним… А что, если это Олег?! Он писал мне, и он же поможет сбежать.

– Что? – уставился он на меня недоуменно.

– Ничего… – я гипнотизировала взглядом, выискивая в его лице малейшее подтверждение своей догадки.

Это не он. Олег не умеет врать и актер он никудышный.