– Не переживай… Папой не станешь.

– Почему?

– Какое твое дело? – не осталась в долгу я.

– Аборт по малолетке? – зло усмехнулся Дима, собирая с пола одежду.

Представить не могла, что слова могут так больно бить. Ударил по самому больному.

– Ты ничего не знаешь обо мне, – подавила первый всхлип, предвестник начинающейся истерики.

– Мне и не надо, – обернулся в дверях, – не лезь к моей семье и моим собакам.

Слезы уже бежали по лицу, капали с подбородка на голую грудь. В горле встал огромный колючий ком, который никак не хотел проглатываться.

– Чего ты боишься, Дим? – крикнула ему сквозь рыдания, – что-то почувствовать?!

– Дура… – услышала я перед оглушающим хлопком двери.

Дура!!! Господи, какая же ты дура!!! Ошиблась! Ты снова все перепутала, Оля! Забыла свое место! Уютный семейный вечер, родня, детки, собачки – это все не твое и не для тебя!

Скучала, ждала его… Фото это дурацкое отправила… Боже, какая идиотка!!!

– Отпусти меня!!! – заорала во все горло, – отпусти!!!

Меня колотило. Хотелось рвать и метать. В груди клокотала злость. Пусть он меня отпустит. Я не собиралась здесь больше оставаться ни минуты.

Соскочив с кровати, натянула то самое белое платье и, выскочив босиком в коридор, побежала в его спальню.

Шевц встретил меня на пороге.

– Ты че орешь?!

– Я хочу уйти! – ударила кулаком в плечо, – Дай мне уйти!

Он заволок меня в комнату, захлопнул дверь и, сжав одной рукой челюсти, припечатал к стене.

– Отпусти меня… – захныкала я, – не могу больше…