— Ну как… вот, — Тамара тыкнула в меня пальцем. — Руки в зеленке? В зеленке!

Это, конечно, было неопровержимо.

— Ясно. Иными словами, других доказательств нет? — Рома вскинул бровь, перейдя на мою сторону.

Вот чем мне он нравился, при всей своей излишней тяги к женскому полу и моложавой расхлябанности, так это тем, как защищал своих пацанов.

— Если вы соберете ребят в палате, то доказательства будут! — отрезала Тома.

— Ну… соберем, значит. Товарищи легкоатлеты!

Рома прикрикнул и захлопал в ладоши, привлекая внимание пацанов, уже дошедших до корпуса.

— Заходим в палату.

— Зачем, Роман Альбертович?

— У нас Тамара Ипполитовна собралась расследование проводить, — тренер хмыкнул с сарказом, положил ладонь мне на плечо. — Пошли, Мишаня.

Тома, никого не смущаясь, гордо вскинула подбородок и, взяв под руку Викторию, будто адвокат подопечного, двинулась к корпусу.

— Шахматист, это ты книжку порвал? — Рома дал Томе пройти вперед, прежде чем озвучил вопрос.

Я замотал головой.

— Точно? Ну тогда мы тебя отстоим, не боись. Хотя с зеленкой у тебя явно промах, положение выходит незавидное. Ладно, идем, нечего под солнцем торчать.

Мы пошли вслед за Томой и Викой. Согласен, положение так себе. И вообще смахивало на подставу. Понятия не имею, хватило бы у кого-то из пионеров тяму выдать такой кульбит… ну да посмотрим, чего там Тома нарасследует.

Когда мы с Ромой зашли в палату, Тамара уже вовсю строила ребят.

— Так, каждый становится возле своей кровати! Чего непонятного, Белозубов? Ты где спишь? Там, вот и стой там, нечего к Проненко жаться…

Я, быстро смекнув, чего хочет старшая пионервожатая, подошел к своей кровати, сел на матрас и с безразличным видом упер подбородок в ладони. Шмель тоже был тут и попытался меня расспросить, что вообще происходит.

— Щас узнаешь, — я кивнул на Тамару. — Следствие ведут Колобки.

Главный «Колобок» заняла центр палаты, держа в руках многострадальную энциклопедию.