Брежнев вытащил откуда-то граненый стакан и налил до краев.

– Давай за мое здоровье! Ребятам нельзя – они на работе, мне рано, а вот тебе в самый раз. И здоровье мое закрепим.

Миша с ужасом посмотрел на коньяк. Вот сюда бы Ичей! Он точно его споит и методика укрепление организма не поможет. Что за страна! Он подумал, что рассуждает, как настоящий иностранец, это его развеселило.

Брежнев, видя, что его эскулап колеблется, поощрил:

– Ну же, Миша. Неужели за мое здоровье не примешь? Оно у меня с твоей подачи окрепло другим на загляденье.

Явно не отстанет. Два стакана по двести грамм.

– Мне сказали, что сегодня надо обязательно надо уехать, – предупредил Миша, я же не смогу пьяным.

Брежнев сердито посмотрел на Алексея.

– Я тут решаю, кому и когда уезжать, – проворчал он, – кому-то не понятно? Ты, Миша, главное лечи с таким же результатом, а я тебя всем обеспечу. Деревеньку, конечно, как царь, не дам. А вот орден, премию, квартиру, членство в ЦК и прочее всегда в твоем распоряжении. Хорошая работа – хорошая отдача.

Теперь Алексей. Ты борзеешь?

– Никак нет, – четко ответил Алексей, который понимал, что генсек недоволен именно им, – я предупредил Мишу на всякий случай по приезде сюда. Не первый ведь медик, который много хвастался, но у которого мало что получалось. Сейчас же, распоряжение отменено согласно вашему распоряжению.

– Пей, – Брежнев повелительно кивнул на коньяк. Вытащил второй стакан. Самолично налил в него коньяк, подвинул Алексею.

– Это тебе в виде наказания. Пей и выполняй свои обязанности, как трезвый. Оступишься – схлопочешь. Или ты хочешь по партийной или служебной линии? Ты только намекни – получишь.

– Никак нет, товарищ главнокомандующий. Разрешите принять за ваше здоровье? – Алексей с генсеком не спорил – и привык, и понимал, что не перетянет.

Конечно, это было грубейшее нарушение служебной дисциплины. Но Алексей без колебаний взял стакан и подмигнул Мише – бери. А что делать? Глава государства приказывает. Страна, называется, живет в режиме социалистической демократии, но генсека никто не остановит. И жаловаться некому.

Он взял стакан. Однако, как бы не обмишуриться. Вчера даже старик сделал замечание за культуру пития. Стыдно за такие мелочи, проколешься в один момент. Вот будет дурацкий пример на практикуме спецучебы. Прокололся из-за неумения пить.

Глядя, как Алексей мелкими глотками пьет коньяк, Миша решился и, как алкоголик с большим стажем (имидж!), выхлебал жидкость в несколько приемов. Коньяк – не водка, резкого послевкусия не бывает, тем не менее, выпив, Миша несколько секунд под общий смех дышал через рот, проветривая его. Брежнев, как и все, смеясь, затолкал ему в рот кусочек колбасы. Стало легче.

Затем они принялись, как ни в чем не бывало, пить чай.

– Кроме всего прочего, Миша, я тебе очень благодарен. Хоть однажды меня подлечили без мучений. Чазов будет ныть, но я тебя делаю своим личным массажистом широкой специализации. Слышь Алексей? Этого человека до меня допускать без особых вопросов. И туда, куда я потребую, хоть на заседание политбюро. А то так устанешь, а из возможностей опять таблетки да уколы.

Алексей кивнул, явно делая себе пометку. Или просто старался сохранять деловое состояние.