К тебе лечу я мотыльком,
Хочу скорей тебя обнять,
И пальцы ног расцеловать.
Я открыл глаза, в надежде, что Оми как-то проявит себя. Но девушки обе прыснули и залились румянцем. Я пошел на второй круг:
— А этой ночью при луне,
Спою я песенку тебе,
Вина бокалами стучать,
Мы будем голые плясать.
Я открыл глаза. На этот раз девушки разделились: светленькая засмеялась, а вот темненькая нахмурилась. Но кто из них Оми?
Любовь и кровь
Я решил исправить ситуацию, но вышло слегка не так, как хотелось:
— А коль тебе не по нутру,
Подвигать телом в такт,
Что ж, Оми, я умру,
Отрезав свой…
Я остановился. На этот раз засмеялась худенькая, а пышка выпучила глаза от удивления. Теперь я окончательно запутался, но блондинка пришла мне на помощь.
— Иди, Оми, — сказала полненькая, — я тут сама управлюсь, а то твой кавалер еще что-нибудь учудит.
Худышка сняла фартук и, озорно улыбаясь, потащила меня прочь. Я наконец-то избавился от измочаленных колокольчиков и предложил прогуляться за стеной под навесом цветущих лип.
— Откуда ты меня знаешь? — спросила Оми. — Я тебя первый раз вижу. Как тебя зовут? Откуда ты?
— Я влюблен в тебя уже давно, — начал я, импровизируя на ходу. — Я посылал тебе письма каждую пятницу… и среду. Как? Ты не получала писем? О, боги! Я так старался, и все впустую. А моя картина? Ты и ее тоже не получила? Это был шедевр. А сколько стихов… Что ж, теперь придется наверстать все то, что я так страстно описывал в письмах. — Я поцеловал ее худую ручку, скользкую от работы на кухне. — Долгими, бессонными ночами я мечтал о тебе…