— Вообще все, начиная с Пузырева.

— Вот ты о чем! Я думала, ты спросишь другое!

— Это я тоже спрошу, и о нашей встрече, и об этом дворце, — с нажимом пообещал я, — но, сначала, объясни, что означало странное замужество, гувернантка маменька, а потом уже расскажешь все остальное!

— Вы хотите знать о бедном Викторе? — грустно сказала она. — Просто он обыкновенный глупый гений.

— Глупых гениев не бывает, — перебил я, — это нонсенс!

— Ты ошибаешься, их сколько угодно. Если человек из простой научной любознательности создает оружие, которым можно убить миллионы людей, то кто он? Это можно назвать и прогрессом и безответственной глупостью, кому как нравится. Бедный Виктор был так многосторонне талантлив, придумывал такие необыкновенные вещи, что попади его изобретения в руки умного, предприимчивого правителя, того же генерала Бонапарта, легко представить, что сталось бы с человечеством!

— Можно подумать, что он Леонардо Да Винчи, — парировал я, почему-то начиная испытывать к покойном Виктору Абрамовичу ревнивое чувство, резонно считая, что обо мне так никто никогда не скажет.

— Да, у них было много общего. Только идеи Леонардо в его время технически не могли быть осуществлены, а оружие, изобретенное Виктором, можно сделать уже сейчас.

— Значит, его шкатулка с рукописями уничтожена?

— Давай поговорим об этом завтра, думаю у тебя ко мне будет очень много вопросов, — улыбнувшись, сказала она и потянула завязки своей золотой туники. — Я так по тебе соскучилась…

Тонкая воздушная ткань неправдоподобно медленно начала скользить вниз по ее телу.

— Давай, — послушно согласился я, тотчас забыв всех гениев мира и мудрых, и глупых. — Господи, как ты хороша!

— У нас еще будет много времени для умных разговоров, — оценив понимающей улыбкой, мое искреннее восхищение, проговорила Матильда, приближаясь ко мне вплотную.

Я почувствовал, как ее грудь прикоснулась к моей коже, и у меня по всему телу побежали мурашки.

— Давай сегодняшнюю ночь подарим друг другу, — тихим голосом добавила она, когда я почти против своей воли притянул ее к себе.

Что мне осталось делать?

Потом были нежные объятия теплой, ласковой воды, страсть, щемящая сладость слияния, бессвязные слова и то, что называется любовью. Заснули мы вместе, тогда когда уже не осталось силы ни на что другое. Я провалился в сон, как в мягкую, черную бездну и спал долго, долго…

Какие-то люди в бараньих полушубках сидели за общим столом, пили чай и тихо разговаривали. Я поднял голову и увидел над собой темный дощатый потолок. Заметив, что я открыл глаза, ко мне подошел какой-то старик с жидкой растительностью на щеках и, ласково улыбнувшись, пожелал доброго утра. Я видел его впервые в жизни, не знал ни кто он, ни что это за комната, напоминавшая обычный постоялый двор, и спросил:

— Где я?

— Проснулся, милый? — вопросом на вопрос ответил он. — Долго же ты спал.