Как и следовало ожидать, я спал плохо. Снились неясные, мрачные сны. Запомнился только один.

…Я гулял с Нилом вдоль края пруда холодной осенней ночью. Небо казалось зияющей бездной без звезд и луны, и, тем не менее, холодный свет освещал мой путь. Пес был необычно нетерпелив, обнюхивал всю землю, выкапывал мокрую траву и какие-то корешки. Страха не чувствовалось, но стало некомфортно. Возникло зловещее чувство, встречающееся во снах, когда знаешь, что нечто плохое должно случиться до того, как оно происходит на самом деле.

Дыхание Нила было необычно громким; стебли травы царапали по его мокрому носу, и звук напоминал скрежет наждачной бумаги по металлу. Влажная земля слегка вдавливалась у меня под ногами. Я помню, как подумал, что придется вытирать собачьи лапы полотенцем перед тем, как позволить псу пройти в дом. Затем он резко остановился, поднял голову и посмотрел на черную воду. Воцарилась тишина. Что-то плескалось в пруду.

Не хотелось смотреть, но пришлось. По воде неслышно скользило каноэ, в центре сидел Дэн и медленно греб веслом. Его лица не было видно, но я знал, что это он. На нем была клетчатая фланелевая куртка, короткие прямые волосы трепались на ветру, несмотря на безветрие.

Он проплыл мимо, глядя прямо вперед, на лес за домом доктора Кейда. Я замер на месте, молясь, чтобы Дэн меня не увидел, но залаял Нил. Дэн внезапно остановился и повернулся. Что-то было не так с его лицом, на которое падала тень… Кожа натянулась и раздулась, какие-то твари шевелились у него в волосах, неприятные насекомые носились у него по лбу, вниз по щекам и падали в каноэ с глухим стуком.

Дэнни посмотрел на меня и грустно улыбнулся. Каноэ продолжало дрейфовать, вода билась о его борта. Дэн отвернулся и снова стал грести: взмах-свист, взмах-свист.

Я видел, как он растворяется в темноте, за тем местом, где останавливался холодный свет, который освещал путь. Он потерялся из виду, когда повернул к середине пруда. Нил завыл, внезапно, громко и печально… и я проснулся.

Сквозь окно струился солнечный свет. Одеяло было сброшено и свешивалось с краю кровати. Стояла тишина.

Я, шатаясь, пробрался мимо мятых рубашек и разбросанных книг к шкафу, где держал «Приветственный пакет», который мне вручили в первый день в университете. В нем лежали презервативы, арахисовое масло, крекеры и различные туалетные принадлежности, а самое важное — два пакетика с лекарством от простуды. «Может вызывать сонливость» — значилось на этикетке, которую я прочитал в свете лампы. Я разорвал оба пакетика, проглотил все четыре таблетки, не запивая, и, шатаясь, отправился назад в постель, надеясь, что лекарство правильно выполнит свою работу и убьет меня…

Во второй половине дня я отправился в кабинет доктора Кейда, постучал в дверь, подождал, снова постучал — на этот раз громче.

Мгновение спустя дверь чуть-чуть приоткрылась. Появились глубоко посаженные голубые глаза доктора — как и в первый день, когда я заходил в этот кабинет. Однако на этот раз они округлились при узнавании, и дверь распахнулась.

— Пожалуйста, заходите, — доктор Кейд показал на единственный стул, который стоял напротив его письменного стола. Он был хорошо одет, но выглядел устало, а улыбался слегка натянуто. Его явно побеспокоило мое вторжение.

Помещение оказалось поразительно большим для профессорского кабинета. На окнах висели толстые занавески, большую часть пола покрывали толстые ковры, которые лежали слоями — коричневые, цвета зеленой листвы, темно-бордовые и пурпурные. Письменный стол был таким же, как дома, из темного дерева, на нем лежали горы бумаг.

— Не думаю, что вы раньше бывали у меня в кабинете, — произнес он, просматривая одну стопку.

Я только кивнул.

— Кстати, мои поздравления, — произнес профессор Кейд. — Доктор Ланг сегодня утром рассказал мне о вашей победе.

О чем он?

— Вы не слышали? О-о, я первым сообщу вам об этом! Грант Честера Эллиса. Финалистов объявили на прошлой неделе. В этом году его получаете вы, Эрик.

Я попытался выдавить улыбку, но не смог. Похоже, доктор Кейд этого не заметил.

— Арт с Хауи представили свои работы сегодня утром, — продолжал он, помечая один лист толстой авторучкой. — Надеюсь, что вы закончили раздел… Или возникли проблемы?