— Эрик, ты ведешь себя…

— А как насчет письма Дэнни? — спросил я.

Арт раздраженно вздохнул.

— И что с письмом? — спросил он.

— Он сообщил мне, что выходит из игры, — сказал я, с трудом сдерживая неожиданную ярость, которая прокрадывалась в мой голос. — Дэн сказал, что это становится слишком опасным. Почему он передумал?

— Из-за книги Малезеля, — ответил Артур. — Из-за всей работы, которую я проделал на каникулах… Мы подошли ближе, чем когда-либо раньше. А затем… — Арт замолчал, на лице от гнева выступили желваки, и оно исказилось. — Черт побери! — воскликнул он. — Сколько раз можно повторять одно и то же?

— Дэн больше в это не верил, — настаивал я. — А ты верил.

Кто-то постучал в дверь. Артур уставился в пол и покачал головой. Снова постучали, и детский голосок попросил его пустить.

— Уходи, — пробормотал Арт, не знаю уж кому — мне или ребенку. Потом он, пошатываясь, встал и шагнул к раковине.

— Мне плохо. Тошнит от аконита, — сказал он. — Меня тошнит.

Голос звучал резко и неприятно. Злость с лица ушла.

Самое смешное, что правда меня больше не волновала. В любом случае, она не сыграла бы роли. Убил ли Арт Дэна, или это был несчастный случай, или Николь убила Дэна, или какой-то чернокожий парень, или ведущая новостей Синтия Эндрюс убила Дэна вилами и сбросила его тело в Куиннипьяк перед тем, как продолжить путешествие по штатам, убивая людей… «Обладает ли правда силой?» — в отчаянии задумывался я. Правда — не товарищ реальности. Она — ее раб.

— Ты, возможно, знаешь аконит под другим, более широко употребляемым названием — борец, — продолжал Артур, брызгая на лицо водой. — Он вызывает тошноту и потоотделение, а также затуманивание зрения. В последний раз я неправильно рассчитал дозу. Недостаточно борца, слишком много пижмы.

Я шагнул к нему, внезапно придя в ярость. Бессмысленность, печаль и чувство вины соединились в красный гейзер, который, как я думал, сейчас вырвется у меня из груди.

Арт посмотрел на меня и слабо улыбнулся.

— Ты выглядишь так, словно готов меня убить, — заметил он.

Я толкнул его так сильно, как только мог. Артур зацепился за край ванны и рухнул в нее, ударившись головой о голубые плитки стены.

Снова постучали, на этот раз громче, чем раньше. Арт обалдело уставился на меня, поднял руку к голове, потер ее, по виску скатилась тонкая струнка крови.

— Боже мой, — воскликнул он, глядя на окровавленную руку. — Посмотри, что ты наделал!

— У вас там все в порядке?