– Ты просто ревнуешь – вот и все, – проговорила она резко.

Пьерлуиджи налил себе кофе и пошел с ним к двери.

– Я иду назад – в кабинет отца, может быть, найду там что-нибудь, – сказал он, игнорируя ее замечание.

Он сидел там около часа, роясь в плотно набитых ящиках стола, когда услышал звуки шагов в холле. Двери распахнулись и нетвердой походкой вошла Клаудиа. Ее волосы в беспорядке падали на лицо, белая атласная блуза была залита вином.

– Я хочу поговорить с тобой, братец! – прошипела она.

Он холодно взглянул на нее.

– Ты – пьяна, Клаудиа, – сказал он. – Почему бы тебе не пойти лечь в постель и не поспать? Тебе нужно выспаться. Мы можем поговорить утром.

– Мы можем поговорить утром… – сказала она, передразнивая его – ей удалось точно имитировать его тон. – И о чем же мы будем говорить утром, Пьерлуиджи? Мы будем говорить о тебе и обо мне?

Легкая улыбка заиграла на ее полных губах. Клаудиа облизнулась соблазняющим движением языка: – О «прежних временах», братец?

Рука Пьерлуиджи застыла, сжав листок бумаги.

– Уходи, Клаудиа, прошу, – сказал он, наклоняясь над столом.

Она начала подходить к нему.

– А может, вспомним, маленький братишка? Не говори мне, что не мечтаешь об этом – один, в своей узкой холостяцкой постели, высоко над Манхэттеном. Давай, Пьерлуиджи, признайся, мы ведь оба знаем, о чем ты думаешь. – Остановившись перед ним, Клаудиа обвила руками его шею и поцеловала его в затылок. – Ведь ты любишь свою сестричку, любишь, Пьерлуиджи, не так ли? А я и не знала, что так сильно – до того дня, на конюшне. Ты никогда не заикался о том, сколько времени ты подглядывал за нами, братец. Дважды, трижды… или дюжину раз?

Она засмеялась, когда он расцепил ее руки и отшвырнул ее назад.

– Прекрати, Клаудиа, – потребовал он. – Прекрати немедленно!

– О-о, это не то, что ты сказал тогда, – хихикала она. – Тогда тебе хотелось совсем другого… еще и еще… Вспомни тот полдень, Пьерлуиджи. Помнишь? Помнишь? Он только что ушел, оставив меня лежать на соломе. Я знала, что ты наверху, на чердаке… подглядываешь… и я позвала тебя. Ты слетел вниз по лестнице так быстро… Потом остановился… Ты шел медленно… ты не мог оторвать от меня глаз, не так ли? Лежащей, полуобнаженной, юбка задрана выше талии…

– Ради Бога, Клаудиа! – закричал он, отшвыривая стул и глядя на нее в упор.

– И вот тогда наступила твоя очередь, так? Так, Пьерлуиджи? Твоя очередь дотронуться до груди маленькой сестрички? Твоя очередь… – она не успела докончить.

Взмахнув рукой, Пьерлуиджи хлестнул ее ладонью по лицу. Удар был такой силы, что она далеко отлетела назад.

– Ты! Ты! Ты дешевая жалкая шлюха! – прорычал он. – Все, что ты когда-либо делала в этой жизни – это продавала свое тело!