– Скьялдборг! – взревел Улаф, но Сигурд продолжал искать встречи с Рандвером.

Теперь ярла окружало лишь четверо окровавленных и упавших духом воинов, в том числе Скарт с Амлетом, и Сигурд понимал, что если он сумеет убить Рандвера, сражение может закончиться.

– Скьялдборг, Сигурд, будь прокляты твои глаза! Сюда! Немедленно! – кричал Улаф.

Юноша мрачно выругался – ведь он был так близок к мщению, а теперь ему снова придется ждать подходящего момента. Он крикнул Руне, чтобы она оставалась среди его людей, и они со Свейном присоединились к стене щитов, чтобы встретить новую угрозу. Должно быть, вернулась команда одного из кораблей ярла, чтобы занять место рядом с уцелевшими воинами Рандвера и дать отпор Волкам Сигурда.

У воинов подкрепления были щиты и копья, у некоторых имелись кольчуги, так что весы слегка уравновесились – во всяком случае, с точки зрения численности. Улаф прекрасно понимал это, и потому приказал своим воинам двигаться вперед и вступить в схватку с отступившими людьми ярла.

– Они продолжают прибывать, эти шлюхины дети, – прорычал Убба и не ошибся – все новые и новые воины появлялись на вершине холма и яростно бросались вперед, увидев, что враг атакует их господина.

– Я рад, – сказал Брам, толстый киртиль которого стал скользким от крови. – До сих пор было слишком просто.

Он начал стучать рукоятью меча по щиту; остальные тут же присоединились к нему, поймав нужный ритм. Они шаг за шагом наступали на врага, и ярл Рандвер принялся отдавать приказы, пытаясь построить некое подобие скьялдборга. Рана на левом плече Амлета продолжала кровоточить, лицо его стало пепельно-бледным, но он оставался рядом с отцом, надеясь спасти положение.

В следующее мгновение «стены щитов» пришли в соприкосновение, раздались глухие удары дерева о дерево, зазвенела сталь, и Сигурд обнаружил, что сражается с сильным бородатым воином, одетым в кольчугу. Он взмахнул Серпом Тролля, повернув кисть так, чтобы клинок достал спину врага, но кольчуга и кожа под ней остановили его атаку, и Сигурд быстро отдернул руку, пока ее никто не отсек.

– Тебе нужно лучше стараться, мальчишка, – прорычал воин, ударяя своим щитом по щиту Сигурда так, что ему пришлось отставить одну ногу назад и напрячь все силы, чтобы сохранить равновесие.

Воины с обеих сторон пытались наносить удары копьями и мечами поверх щитов и между ними, стараясь поразить лица или незащищенные плечи.

За стеной Сигурда из железа и плоти двигались, словно волки в загоне для овец, Асгот и Вальгерда, пробивали черепа, вспарывали животы и пронзали бедра. Но постепенно стало сказываться преимущество врага в численности, и скьялдборг Сигурда прекратил наступление; все новые и новые воины Рандвера присоединялись к сражению, и теперь его стена насчитывала два ряда.

Сигурд отвел руку назад, вонзил в землю Серп Тролля и вытащил из ножен скрамасакс.

– Вальгерда! – крикнул он.

Валькирия, стоявшая у него за спиной, поняла, что он собирается сделать, и нанесла удар копьем поверх щита Сигурда, направив его в противника, который наступал на него. Сигурд услышал, как лезвие копья задело шлем, и воин немного поднял щит, а юноше ничего другого и не требовалось. Продолжая давить на вражеский щит, он неожиданно опустился на одно колено, вложил все силы руки и правого плеча в удар скрамасаксом снизу вверх и почувствовал, что острие пробило железные кольца, кожу и плоть.

– О́дин! – выкрикнул Сигурд, вырывая скрамасакс из раны и чувствуя, как руку заливает горячая кровь.

Потом он выпрямился и попытался сделать шаг вперед, но его нога скользнула по выпавшим на землю кишкам врага, и он с трудом сохранил равновесие.

– Убивайте их! – взревел Улаф. – Освежуйте вонючих трусливых сынов шлюх!

Скрежет и звон клинков оглушал, во все стороны летели брызги крови, слюна и яростная брань. Мужчины кричали от боли, истекали кровью и умирали, наполняя воздух вонью опорожняемых кишечников. Сигурд успел заметить, как падает сраженный Торвинг, шею которого пронзило копье. Люди Осойро, сражавшиеся рядом с ним, закричали, вдохновляя друг друга на месть за своего павшего товарища. Но они начали уставать.

Скарт кричал, призывая Улафа вступить в схватку, и Сигурд знал, что больше всего на свете Улаф хочет сразиться с первым бойцом Рандвера, но ради этого не станет оставлять брешь в стене.