— При всей своей оголтелой паранойе, при всей поехавшей ненависти ко всем, кто хоть в чём-то не с ними, такие, как Эласто, сами создают своих убийц. Они сами так или иначе выкармливают тех, кто потом вцепляется им в глотку. Разве это не забавно? И… скажем так… тот высоко растущий цветочек, выслушав мой доклад, очень сильно надеется, что боги новой эры — как раз тот случай. Впрочем, он сам тебе всё расскажет, когда вы встретитесь.

Ли посмотрела на Джекса, как на идиота.

— Встретимся? Где? Ты что, забыл наш план? Я лечу “сдаваться”. В один конец. Игра кончается разменом королевы, пока ты ведёшь отряд под прикрытием и ломаешь защиту. Фините.

— Точно. Но есть поправка, кэп: на твоей посудине полечу я.

Ли посмотрела на него, как на идиота.

— А это ещё что за новости? Ты там головой не бился случайно?

— Сегодня или вообще? — усмехнулся Джекс.

— И то, и другое! Какого хрена, Джекс? Так умереть не терпится?

— А тебе?

Туше.

— Я капитан, и это моя работа. И долг, если на то пошло.

— Вести крыло истребителей в атаку — твоя работа. И, чисто объективно: ты летаешь лучше меня, кэп. Это не считая всех прочих глупостей вроде моего морального долга.

— Морального долга? О, надо же! Я только что намочила штанишки от смеха.

— Ещё я покорёженными войной малолетними девчонками не прикрывался, кэп. При всём уважении.

Ну это уже ни в какие ворота!

— Я не девчонка. Я офицер.

— И давно ты офицер?

Насмешка в его голосе злила. Но, не успела Ли выпустить иголки, как старпом насмешливо покачал головой.

— Не спеши беситься, ладно? Во-первых, я действительно постарше тебя. И нет, не так, как написано в досье. Реально намного старше. Во-вторых, давай сейчас честно: ты хороший солдат и капитан. Без дураков. Но это не то, чем ты должна была стать. Мне тошно, если хочешь, от того, сколько детей Гвады стали пушечным мясом для никому не нужной бойни, когда должны были… Вот ты кем была до войны? И кем можешь стать? Но ты здесь, собираешься "закончить игру", и видела бы ты свои глаза… Впрочем, можешь не отвечать. Я знаю этот взгляд. Я понимаю всё. И думаю, глядя на тебя, о тех проколах, которые мы допустили, о тех вещах, на которые смотрели сквозь пальцы. Мы это допустили. И вот мы здесь, верно? А платить вам.

— Звучит пафосно.