По прибытии курьеров и их ареста радиоточка использовалась для передачи дезинформации. Руководство фашисткой разведки так оценило работу смершевцев в последней радиограмме:
«Братья. Вы награждены медалью «За храбрость». Поздравляем вас и желаем дальнейших успехов. Отец».
Не знал «отец», что радисты из военной контрразведки получили правительственные награды СССР за одну и ту же работу. Если бы узнал, — наверное, застрелился бы.
Интересная операция проводилась органами СМЕРШа с сентября 1944 года фактически до самого конца войны. После задержания нескольких агентов разведгруппы с рацией через перевербованного агента-радиста ушло сообщение в Центр, что им удалось обнаружить и установить связь с несколькими разрозненными группами немецких солдат и офицеров общей численностью более 1000 человек, «продолжающих борьбу в советском тылу». В радиограмме шло живописание подвигов «героев рейха», мечтающих прорваться через линию фронта и встать снова в ряды вермахта. Они просили одного — оружия, снаряжения и питания. Подготовка радиоигры была тщательно спланирована. Были использованы реальные имена недавно захваченных в плен немецких офицеров, в частности, старшего офицера — командира пехотного батальона Генриха Шерхорна. Немцы «клюнули» на приманку военных контрразведчиков и включились сами в «игру» под кодовым названием «Шерхорн».
О «группе» соотечественников за линией фронта 19 октября 1944 года было доложено Гитлеру. Он обрадовался «высокому патриотическому чувству настоящих арийцев» и санкционировал доставку требуемых грузов. Вместе с тем абвер для подстраховки в «район действия группы» выбросил на парашютах две проверочные группы, которые тут же были задержаны армейскими чекистами. В ответ в Берлин полетела очередная оптимистическая шифрограмма. Грузы падали с неба в районе Белоруссии, а затем Польши.
Последний груз — оружие, продукты, боеприпасы, обмундирование и медикаменты для «группы Шерхорна» — был выброшен 18 апреля 1945 года. Интересная деталь — среди снаряжения, сброшенного в этот день, находился и Рыцарский крест, которым Гитлер наградил своего последнего любимца — теперьуже оберста (полковника) Генриха Шерхорна, жившего спокойной жизнью военнопленного в одном из бараков для военнопленных Красногорского лагеря.
За время радиоигры от имени Шерхорна немцы совершили к его «группе» 20 самолето-вылетов, сбросив около 60 тонн различных военных грузов.
В ночь с 23 на 24 октября 1943 года жители северо-западной окраины города Клин Калининской (теперь Тверской) области могли слышать гул одинокого самолета. Это был немецкий борт — «Юнкерс-88», с которого десантировался на парашюте неизвестный. После благополучного приземления он привел себя в порядок, переоделся и направился в город, где тут же был задержан воинским патрулем. После первичного допроса в горотделе НКГБ его как уроженца и жителя Москвы передали в распоряжение ГУКР СМЕРШ.
Сотрудникам военной контрразведки он назвал свои установочные данные и признался, что является агентом немецкой разведки по кличке Гунн. При нем контрразведчики обнаружили: малогабаритную радиостанцию, фиктивные документы на имя Москвичева, удостоверение личности с отметкой о службе в должности помощника начальника АХО 4-й Ударной армии (УА), расчетные книжки, отпускное удостоверение на 10 суток в Москву, выписку из приказа по войскам 4-й УА о снятии судимости, временное удостоверение о награждении медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу», предписание об откомандировании в АХУ № 2 НКО СССР для дальнейшего прохождения службы, продовольственный аттестат и требование на проезд по железной дороге.
Начальник отделения 3-го отдела ГУКР СМЕРШ подполковник В.Я. Барышников с санкции руководства решил первым допросить его.
В ходе допроса Гунн назвал имя и фамилию, сообщил, что после окончания техникума работал, но попался на воровстве и был осужден. С началом войны был направлен искупить свою вину в штрафную роту. Потом попал в окружение, закончившееся пленом.
— Как и при каких обстоятельствах вы были завербованы немецкой разведкой? — спросил Барышников.
— Находясь в лагере близ города Борисова, со мной несколько раз беседовал офицер. Ему я признался, что родом из Москвы, до войны судим, воевал штрафником. Я понял, что мои параметры заинтересовали его. И вскоре он предложил мне пойти учится в Борисовскую разведшколу. Я согласился, так как знал, что выпускников забрасывают в наш тыл, и таким образом можно оказаться на родине и порвать с немцами, — пояснил Москвичев.
— А почему вы не пришли с повинной?
— Некогда было, — сразу же задержали в Клине, где я тут же и признался в своей принадлежности к немецкой агентуре.
— Ваша легенда?
— После десяти дней отдыха я должен довести до родственников, что устроился в АХУ, показав им соответствующий документ.
— Задание?
— Пробраться в Москву, устроиться на работу и начать собирать разведывательные данные.
— Какого характера данные?