Лееб впервые назвал ситуацию под Тихвином критической. В письме в адрес главного командования сухопутных войск он не скрывал своего раздражения в отношении позиции начальника генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Гальдера. Не желая разговаривать с Леебом, Гальдер приказал начальнику штаба группы армий «Север» генералу Бреннеке снять часть сил с Кронштадского района и активизировать с их помощью наступление на Волховстрой. Через два с лишним года, 14 января 1944 года, именно с Ораниенбаумского плацдарма 2-я Ударная армия начала успешную операцию по полному освобождению Ленинграда от вражеской блокады. Непокорённый плацдарм сработал для немцев как мина замедленного действия.
21 ноября 1941 года в войсках Ленинградского фронта произошло чрезвычайное происшествие. Суть его заключалась в том, что командование 80-й стрелковой дивизии отказалось выполнить боевой приказ по прорыву блокады Ленинграда со стороны южного берега Ладожского озера в направлении Шлиссельбурга. Командир дивизии И. М. Фролов и дивизионный комиссар К. Д. Иванов доложили письменно вышестоящему командованию, что дивизия в силу утомлённости личного состава не может в данный момент перейти в наступление. В ней оставалось лишь две трети личного состава, не хватало боеприпасов и горючего. За отказ выполнить приказ обоих командиров отстранили от должности, а дивизию заставили 25 ноября приступить к исполнению заведомо невыполнимой задачи. Ничего кроме больших потерь операция не принесла. Тем не менее, виновниками случившегося объявили Фролова и Иванова, их расстреляли. По инициативе Жданова и с одобрения Сталина суд над ними был показательным, о чём на следующий день после расстрела сообщили газеты. В 1957 году уголовное дело в отношении этих двух офицеров было отменено «за отсутствием состава преступления». В героическую летопись блокады Фролов и Иванов не вписались. Они стали её жертвами.
Буфф, как и каждый немецкий солдат, с нетерпением ждал падения Ленинграда, но в отличие от Гитлера хотел, чтобы город и дальше продолжал своё существование. Со школьных лет он много слышал о Санкт-Петербурге как о русском городе европейского типа, бывшей столице России. В этом городе жили и трудились тысячи иностранцев, в том числе и немцы. В середине XIX века немецкая колония в Санкт-Петербурге была самой многочисленной. Буфф сохранил уважение к Санкт-Петербургу, даже став солдатом. Армейская форма и война не изменили его позитивного отношения к городу, против которого он в силу приказа вынужден был теперь сражаться.
В записи немецкого унтер-офицера интересен ещё один момент: Буфф был набожен и хотел освободить Ленинград от безбожников. Он был уверен, что для этого все средства хороши, в том числе и насильственные: с помощью оружия. По существу он оправдывал варварский средневековый метод крестоносцев, когда «огнём и мечом» насаждался новый порядок.
Лееб:
Кризисная точка сегодня – это Тихвин. Противник продвинулся до развилки дорог в 3-х километрах юго-западнее Тихвина, а затем с востока и с севера прорвался к железнодорожной линии. Тихвин оказался почти в полном окружении русских войск. 16-я армия намерена перейти от наступления к обороне. Этого ни в коем случае нельзя делать. Необходимо атаковать противника и отбросить его от Тихвина.
Атаки через Неву севернее плацдарма Выборгская были отражены с тяжёлыми потерями для противника. Но эти атаки свидетельствуют, что он имеет ещё достаточно много ударных сил.
Буров:
Проведённая накануне разведка ледовой дороги закончилась успешно, и 22 ноября, уже в сумерках, на лёд сошло 60 автомашин с санями на прицепах. На восточный берег Ладоги машины прибыли глубокой ночью.
В Ленинграде разорвалось более 250 вражеских артиллерийских снарядов. Свыше 100 человек ранено, 36 убито.
Сегодня на заседании правления Ленинградской писательской организации обсуждалось предложение о подготовке к печати книги «День осаждённого города». Среди литераторов распределены темы очерков. В частности, рассказать о природе блокадного Ленинграда решили поручить писателю Леснику. Но старый писатель не смог выполнить поручения. На следующий день после заседания правления он скончался от истощения.
Буфф:
Солидная прибавка к еде за счёт конины. Две бесхозные лошади неделю бродили на нашем участке, не даваясь в руки. Мы их пристрелили. Одна досталась нам, другая – соседней батарее. Сегодня вечером во всех блиндажах был суп и жаркое из конины. Этому также учишься в России.
В остальном день был вновь спокойным за исключением нескольких выстрелов. Вместе с Линденом ходил в Синявино. Ветер дует с юго-запада, с родины. Тогда холод отступает, а небо покрывается плотными облаками, и начинает падать снег. Как сегодня вечером. Лишь два градуса мороза.
Взят Ростов. Таким образом, в наших руках оказался десятый по величине город России, важный предпортовый узел на Азовском море при впадении в него реки Дон. Удастся ли то же сделать с Астраханью?
Автор:
Лееб отдавал отчёт, что сил для наступления у него больше не осталось. Но и жёсткая оборона в этих условиях была для него равнозначна катастрофе, поскольку грозила полным окружением войск. Оставался единственный путь – планомерный отход. В конечном итоге так и произошло.
Книга «День осаждённого города», о которой вёл речь Буров, так и не появилась в печати. Сообщение о смерти писателя Лесника – это первое упоминание Буровым о жертвах голода. Лесник – псевдоним ленинградского писателя, настоящее имя – Дубровский Евгений Васильевич. Удивительно, что в планируемой книге очерков была намечена тема не только войны, но и природы блокадного Ленинграда.
Судя по записям Буффа, немецким солдатам под Ленинградом становилось всё тяжелее. В оккупированной Европе у них даже и мыслей не было забивать лошадей для пропитания.
С падением Астрахани Буфф, по всей видимости, увязывал окончание войны. В плане «Барбаросса» окончательный рубеж завоевания России проходил по так называемой оси «А – А». Под этими сокращениями подразумевались два города: Архангельск и Астрахань.