В ноябре 1941 года Волховская ГЭС работала с максимальным ограничением и могла обеспечивать лишь местные учреждения и предприятия. Осенью 1942 года после стабилизации фронта по дну Ладожского озера был проложен электрический кабель, и Волховская ГЭС вновь начала снабжать электроэнергией блокадный Ленинград.
Боевых или каких-либо других румынских частей под Ленинградом не было. Видимо, речь в записях Буффа шла о посещении румынскими офицерами района боёв под Ленинградом в рамках обмена опытом между странами гитлеровской коалиции.
Лееб:
Сил на растянутом восточном фланге между озером Ильмень и Тихвином оказалось достаточно для ведения наступления, но их абсолютно не хватило, чтобы перекрыть весь район, занимаемый обороняющейся стороной, которая в свою очередь перешла в наступление. Лишь теперь с подходом подкреплений выстраивается достаточно надёжный фронт обороны.
Буров:
Начался решающий этап контрнаступления советских войск под Тихвином. 52-я и 4-я армии нанесли сильный удар по противнику.
В этот же день 54-я армия Ленинградского фронта нанесла контрудар по вражеским частям, наступавшим на город Волхов.
Всего враг сбросил сегодня на город 47 бомб и выпустил по нему 127 артиллерийских снарядов.
Скрябина:
Неожиданно в дверь постучал совершенно незнакомый красноармеец и дал ведро кислой капусты, которую он нёс со всеми предосторожностями. Конечно, это событие, но есть капусту придётся без хлеба и картошки – ни того ни другого нет.
Смертность растёт. Говорят, что ежедневно умирает до трёх тысяч человек. Думаю, что это не преувеличение – город буквально завален трупами. Родственники или знакомые везут хоронить покойников на маленьких салазках, связывая по два, даже по три трупа. Можно встретить порой и большие сани, на которых покойники уложены, как дрова, и прикрыты сверху парусиной. Из-под парусины торчат голые синие ноги – убеждаешься, что это не дрова.
Смерть видишь каждый день так близко, что перестаешь реагировать на неё. Исчезло чувство жалости. Всё стало безразличным. Главное же – непроходящее сознание того, что вряд ли мы избежим общей участи. Рано или поздно и нас вывезут таким же способом и свалят в общую яму. Хоронить каждого покойника отдельно уже нет никакой возможности – гробов не хватает. Если родственники хотят хоронить по всем правилам, то должны ждать, когда освободится гроб, то есть когда донесут до могилы «предыдущего» покойника, вынут из гроба, засыплют землей, а гроб передадут в очередь.
Автор:
Лееб, автор известной монографии «Оборона», на практике постигал свою теорию вынужденного перехода от наступления к защитным действиям. К его большому огорчению обороняющейся стороной теперь стали собственные войска.
Скрябиной овладело чувство безысходности. Она была уже близка к тому, чтобы смириться с предстоящей смертью. После того, как 20 ноября ежедневную норму выдачи хлеба для иждивенцев снизили до 125 граммов, смертность в блокированном городе стала стремительно расти. В ноябре 1941 года по неполным данным умерло свыше 11 тысяч человек, в декабре – 53 тысячи человек, в январе – феврале 1942 г. – 200 тысяч. Одной из основных причин являлась дистрофия, когда у многих ленинградцев утрачивались пищевые рефлексы в связи с отключившейся функцией печени и желудочно-кишечного тракта.
Сходные со Скрябиной мысли передала стихами другая блокадница, Клавдия Никифорова. Вот что она написала:
Стихотворение она назвала «Блокадная колыбельная», оно созвучно «Казачьей колыбельной песне» Михаила Лермонтова. В 1998 году я случайно прочитал стихотворение Никифоровой, узнал её адрес и позвонил ей в Ульяновск. Как рассказала Клавдия Ивановна, в войну 18-летней девчонкой она вела блокадный дневник, куда в ноябре 1941 года внесла и эти стихотворные строчки. Она написала от имени своей матери о 10-месячном брате Серёже, который погибал от истощения. Он умер позднее, в поезде, когда семью удалось наконец эвакуировать. Сестра вынесла тело брата из вагона на остановке и положила сверху на гору других трупов. Названия станции она не запомнила.
В блокаду Клавдия Ивановна врагов не видела, встретилась с немцами позднее на Кубани, в эвакуации, в 1942 году, когда наши войска отступили. Немецкие солдаты проезжали по мосту, где она как раз остановилась. Увидела их и онемела от ужаса. Они спросили у нее насчёт квартиры для постоя. Она ответила, что сама беженка, эвакуированная из Ленинграда. Услышав это название, немецкие солдаты сочувственно закивали головой. Точно так же отреагировал немецкий офицер, зашедший в дом, где она проживала. Он тоже закачал головой, повторяя «Ленинград, Ленинград».
Лееб:
Противник не прекращает атаки на всём Восточном фронте. Возможно, он надеется найти слабое или не занятое нашими войсками место, откуда попытается по возможности ещё больше вклиниться в наши позиции. Но ему нет смысла надеяться на то, что в условиях начинающейся зимы он сможет перейти к крупномасштабным операциям. Он может лишь уповать на то, что измотает наши силы.