Отец был против их брака, но Влад настоял на своем, и вскоре они поженились, а спустя два года уехали в Берлин. Анна мечтала о ребенке, но – по каким-то странным причинам – у них ничего не получалось. Врачи говорили, что они оба молоды и здоровы, однако забеременеть Анна никак не могла. Она стала одержима идеей материнства, она думала и говорила только об этом. Наверное, именно ее страстное желание и послужило началом их отдаления друг от друга. Наконец Анна с радостью сообщила мужу, что ждет ребенка, но Владу эта новость не принесла счастья, так как их отношения давно испортились – его влекли к себе другие женщины, а возможность заиметь в доме кричащего младенца вовсе не казалась ему столь радужной.

Вернувшись в Москву, он неожиданно обнаружил, что испытывает влечение к Веронике. Она часто приезжала в гости к сестре и племяннику, которого обожала. За то время, пока они не виделись, Вероника стала еще привлекательнее. Влад узнал, что она недавно вышла замуж за крупного бизнесмена Юманова, боготворившего свою молодую жену. Вероника буквально светилась от счастья, однако это не помешало ей стать любовницей Влада – он проявил чудеса изобретательности, желая уложить ее в постель. Он не думал о серьезных отношениях, мечтал лишь развлечься, но вдруг страстно влюбился – и испугался этого чувства.

Мысли о Веронике, принадлежавшей другому мужчине, не давали Владу покоя, все внутри у него горело, когда она была с ним рядом, и разрывалось от боли, едва лишь она возвращалась к мужу. Влад понимал, что он не сможет жить дальше, так отчаянно мучая себя. Он уже начал ненавидеть Анну за ее вечное спокойствие и за то, что они с ребенком намертво к нему привязаны. Но было поздно что-либо менять, так как блестящая дипломатическая карьера, к которой его готовили с детства, отнюдь не предполагала скандалов в личной жизни. Здесь все должно было быть предельно четким и ясным, без порочащих репутацию темных пятен, вызванных громкими разводами. Влад видел, что Вероника страдает не меньше его самого. Похоже, они оба заигрались в любовь, поняли, что продолжать отношения они не могут, но и жить друг без друга – тоже не в состоянии.

Переходя через улицу, Влад едва не попал под колеса автомобиля, резко затормозившего перед его носом. Вежливо наклонив голову, он извинился перед водителем за свою невнимательность и двинулся вперед. Странно, но Влад даже не заметил, как он добрался до дома. Пожалуй, сегодня он впервые спокойно вспомнил о том, что произошло год тому назад, до их переезда в Вену. Так мало времени прошло, но ему показалось, что между этим утром и тем – полностью изменившим его жизнь, – пролетела целая вечность. Время чертовски коварно, так как, с одной стороны, оно заставляет о многом забыть, но с другой – вынуждает человека всю его оставшуюся жизнь мучиться от осознания совершенных им ошибок.

У подъезда он остановился и посмотрел на часы. У него был час на то, чтобы принять душ, сменить костюм и, освежившись, предстать перед господином послом. В двенадцать часов ожидался деловой визит главы диппредставительства Испании. Влад был уверен, что все пройдет гладко, так как чрезвычайный являлся опытным дипломатом: он лучше, чем кто-либо другой, умел вести беседу в таком ключе, чтобы выгоду получили обе стороны. Поэтому Влад не переживал о том, каким окажется уже начавшийся день. Единственное, о чем он думал в эту минуту, – это о прохладном душе и завтраке. К счастью, дома в этот момент никого не было: сын с няней уже уехали на прогулку, а жена уделяла время самой себе. Значит, его ждут пустая квартира и тишина.

В подъезд семиэтажного дома, стоявшего напротив того, где обитала семья Романовых, вошла невысокая женщина в старой серой куртке и в потертых джинсах. На плече у нее висела холщовая сумка, и женщина легонько придерживала ее локтем. Она выглядела совершенно неприметной, без косметики на лице, а какого цвета ее волосы, никто не мог бы сказать, потому что женщина спрятала их под вязаную шапочку, натянутую по самые брови. Ее появления в подъезде никто не заметил, так как большинство жильцов давно разъехались по своим рабочим местам, а оставшиеся дома не имели привычки и намерения подглядывать в дверные глазки.

Женщина поднялась на последний этаж, затем по узкой лестнице пробралась на чердак. Оттуда она вышла на крышу, остановилась перед слуховым окном и открыла его. Пригнувшись, она сняла с плеча сумку, вытащила из нее плотную подстилку и расстелила ее на холодной крыше. Затем она легла на спину и достала из сумки части винтовки, завернутые в ткань. Неспешно соединила их, прикрутила глушитель, установила оптику и перевернулась на живот. Пятнадцать минут у нее ушло на то, чтобы отрегулировать все комплектующие «под себя» и осмотреться. Окна квартиры Романовых, находившейся на седьмом этаже, идеально просматривались, но самым главным было то, что ее сестра с мужем жили на последнем этаже. Это означало, что лишних свидетелей, проживающих этажами выше, которые могли бы случайно увидеть человека с винтовкой в слуховом окне, здесь не имеется.

Сквозь прицел женщина наблюдала за тем, как госпожа Романова кормит сына. Потом пришла нянька. Через некоторое время нянька с мальчиком вышли из подъезда и направились к ближайшему парку. Романова пробыла в квартире еще двадцать минут, быстро накрасилась и удалилась. Домой она должна была вернуться не раньше чем в двенадцать часов. Вскоре домой пришел Влад. Женщина наблюдала за тем, как он вошел в спальню, сбросил пиджак и направился в ванную комнату. Окна спальни и гостиной выходили как раз на ту сторону, где стоял соседний дом. Квартира просматривалась как на ладони, что позволяло снайперу полностью контролировать все происходившее в ней.

Влад вышел из ванной комнаты обнаженным. Он держал в руках полотенце, быстро вытер им мокрые грудь и бедра, потом энергичными движениями встряхнул волосы. Женщина наблюдала за ним, вспоминая каждую линию его тела, до которого она много раз дотрагивалась. Она навела прицел на его лицо и на миг задержала взгляд. Свежий после душа, с еще влажными волосами, Влад был хорош собой. Она внимательно вгляделась в его глаза, заметила новые морщинки в уголках век, усталые складки возле губ и опавшие щеки. Да, пожалуй, она погорячилась с оценкой его внешности. Влад заметно постарел. Хотя – поймала она себя на мысли – ей просто хочется думать, что он сильно изменился за последний год. Так легче воспринимать происходящее. Может, в его душе появилось какое-то сожаление, а, возможно, он давно обо всем забыл и просто радуется жизни.

Поняв, что она напрасно тратит время, поддаваясь эмоциям, женщина быстро перевела прицел на его обнаженную грудь, как раз в область сердца, и нажала на курок. Потом быстро выстрелила еще раз – в голову. Промежуток между первым и вторым выстрелом был настолько минимальным, что Влад даже не успел покачнуться. Стекло в окне не разбилось, в нем лишь появились две маленькие дырочки, глушитель тоже поглотил звуки выстрелов.

Женщина осмотрелась по сторонам, быстро разобрала винтовку и затолкала ее части в сумку, сверху положила покрывало, на котором она лежала. Три минуты ей понадобилось, чтобы спуститься вниз, и еще две, чтобы удалиться на безопасное расстояние от дома. Дальше начиналась оживленная пешеходная улица, и она мгновенно затерялась в толпе.