Я перестала напевать и ковырять пальцем в доске. Мне только что примерещилось, будто я слышала тихий детский голосок. Такой явственный словно настоящий.
– Кто здесь? – меня жутко трясло, а горло перехватило жаждой.
Я вслушивалась, пытаясь убедить себя, что говорить здесь просто некому, кроме тебя.
– Но этого не может быть. У меня нет детей, – возразила я.
Снова повисла тишина. Я слышала только собственное дрожащее дыхание.
Теперь голос девочки отдавался эхом, словно мы находились в большом зале.
Я помню, что беременна. Но ведь ребёнок в утробе не может разговаривать.
Против такого аргумента у меня не нашлось возражений.
– Где я? Что это за место?
Алиса молчала. И я уже начала снова думать, будто мне это всё пригрезилось, но уже через мгновение её голосок снова раздался.
– Учение? – только сейчас я с ужасом осознала, что говорю, не открывая рта.
Ну, это не ново для нашего мира, хотела было сказать я, но не стала.
Алисин голос звучал так убедительно, что мне и в голову не пришло, что это могла быть та самая тварь из подвала.