• Чувствуете ли вы большую связь и желание общаться с бывшими партнерами после разрыва, когда отсутствует давление отношений?
• Кажется ли вам, что где-то есть идеальный партнер, которого вы еще не встретили, и что проще предаваться поискам идеальной связи, чем получать радость от существующих отношений и вкладываться в них?
Глава 3
Тревожно-устойчивая привязанность
В книге
Постоянство объектов и постоянство их восприятия
Чтобы проникнуть в суть тревожно-устойчивой привязанности, можно начать с разговора о постоянстве объектов и постоянстве их восприятия. А также взглянуть на то, как развитие этих когнитивных способностей человека может нарушаться в раннем возрасте. Примерно до восемнадцати месяцев ребенок еще не воспринимает объекты как существующие постоянно. Когда человек выходит из комнаты, с точки зрения младенца он все равно что перестает существовать. Объект — в данном случае человек — просто исчезает. Однако со временем у нас развивается ощущение объектного постоянства. Теперь мы способны представить себе человека и чувствуем, что он существует, даже когда физически он не рядом. Когда мама уходит на кухню, мы знаем и чувствуем, что она рядом, и в какой-то степени уверены, что она в конце концов вернется. Примерно в это же время у ребенка начинает развиваться постоянство восприятия объектов. Когда мама возвращается из кухни и снова заходит в комнату, мы понимаем, что это в целом та же мама, которая ушла пару минут назад. Объект не подменили чем-то другим. Осознание постоянства объектов и постоянство их восприятия в дальнейшем позволяет ребенку чувствовать неразрывную связь с главными фигурами привязанности. А без этих способностей сформировать связь с людьми довольно сложно.
Если взрослые непоследовательны и ненадежны в своей заботе, это может препятствовать развитию у ребенка способности воспринимать объекты постоянными и неизменными. Если мы не знаем, кто к нам подойдет и станет ли он удовлетворять наши потребности, мы растем в непрерывной и весьма специфической тревоге. Когда привязанность все время то включают, то выключают, мы ощущаем небезопасность и неопределенность. Важно заметить, что многие из людей с амбивалентным типом привязанности имели качественное взаимодействие с родителями и в самом деле получили от них много любви, однако отношения эти были окрашены непредсказуемостью и непостоянством. Какое-то время все могло быть нормально и даже хорошо, но так продолжалось не всегда, и детьми мы никогда не могли быть уверены или даже представить себе, как все пойдет дальше. Может, нам дадут то, что нужно, а может, и нет. Это как бросать монетку или надеяться на игровой автомат — бывает, что в ответ на попытку контакта мы получаем внимание и любовь, но гарантии нет. Соответственно, при таком положении дел отношения у ребенка ассоциируются с большим стрессом.
Как я уже говорила, родители с непроработанными травмами привязанности часто передают их «по наследству» детям. В случае тревожно-устойчивой привязанности это именно так. Любой родитель подтвердит, что воспитание предоставляет бесчисленные возможности разбудить старые раны и паттерны, причем в большинстве случаев мы и не осознаем этого. Травма отца или матери в прямом смысле становится травмой ребенка. Вот почему тем из нас, кто страдал от непостоянства, так важно получить опыт надежных, преданных, стабильных отношений. Как раз на это и нацелена данная глава, и особенно упражнения, которые вы в ней найдете.
Перечислю еще несколько факторов, способствующих развитию амбивалентного стиля привязанности.
Недостаточная взаиморегуляция. Вспомните первую главу: чтобы у ребенка сформировалась надежная привязанность, родители дают ему пережить разные эмоциональные состояния, оставаясь при этом поддерживающими и внимательными. Люди с тревожно-устойчивой адаптацией не получили такой предсказуемой заботы. Их модуляции аффекта — то есть способности ориентироваться в собственном эмоциональном спектре — не встречались родителями со вниманием или постоянным принятием. Поэтому люди с амбивалентным типом привязанности так сильно полагаются на других в регуляции своих чувств. Поскольку у них никогда не было последовательной, надежной внешней регуляции при взаимодействии со взрослыми, саморегуляции им только предстоит научиться, ведь она развивается на основе успешной взаиморегуляции. Обращаясь к окружающим, они как раз и восполняют эту изначальную потребность. Но случается, что такие люди отвергают помощь: получение желаемого или необходимого может заглушить их сигнал о потребности, но само ее удовлетворение при амбивалентной адаптации воспринимается как угроза выживанию. Человек уже ждет, что в следующий раз его встретят отказом.
Регуляция с перебоями. Помимо всего вышеперечисленного, считается, что тревожно-устойчивую привязанность вызывает прерванная регуляция со стороны значимых взрослых. Это значит, что, когда ребенок начинает расслабляться и успокаиваться, почувствовав от родителя любовь и настоящее внимание, взрослый неожиданно прерывает контакт без всякого предварительного сигнала. Другими словами, ребенок только избавился от напряжения и настроился на заботу, любовь, близость и регуляцию, как родитель делает то самое, что ставит под угрозу эту возможность. Обычно это характерно для взрослых, которые имеют собственные травмы привязанности. Им причиняли боль отношения с собственными родителями, и теперь им сложно не передать эти раны своим детям. Ясно, что такое взаимодействие вызывает у ребенка стресс и тревожное отношение к контакту. Амбивалентный стиль привязанности у взрослых называют тревожным.
Чрезмерная стимуляция. Когда ребенок учится саморегуляции, как правило, ему требуется больше свободного пространства, чтобы ощутить собственный ритм и выстроить здоровые границы. Если взрослый вторгается в это пространство или пытается поддерживать связь постоянно, он может препятствовать развитию ребенка. В 2011 году в передаче «Мировые новости» на канале «Эй-би-си» рассказывалось о работе профессора клинической психологии Беатрис Биби, посвященной моделям взаимодействия матери и младенца. Поскольку у матерей свои планы и потребности, они часто не замечают или игнорируют важные сигналы о потребности в пространстве — когда ребенок держит руки перед лицом, отворачивается и так далее. Если мама, не обращая на это внимания, продолжает контакт, начинаются «догонялки»: мать становится все настойчивей, младенец же с удвоенными усилиями пытается добыть себе свободу. Маме может казаться, что ребенок ее не любит, а младенец страдает от избытка стимуляции[27]. В любом возрасте после интенсивного взаимодействия с кем-то нам требуется отдохнуть от зрительного контакта или физического присутствия. Это нормально — мы переключаемся на саморегуляцию.
Узнавая больше о том, как формируются адаптации — в нас самих и в других людях — и сочувствуя тому, что узнали, мы способны взрастить надежную привязанность в любых отношениях, даже если раньше они были полны тревоги, сомнений или привычной отчужденности.
Признаки тревожно-устойчивой привязанности
Как и для людей с избегающей адаптацией, для взрослых с амбивалентной привязанностью характерны некоторые довольно непростые качества. Иногда таких людей называют навязчивыми, прилипчивыми, чрезмерно чувствительными, деспотичными, избалованными или нервными. Но я снова предлагаю исследовать, что скрывается за этими критическими выражениями, что происходит с человеком при данном типе адаптации и как можно облегчить некоторые наиболее сложные моменты в жизни такого человека. При тревожно-устойчивом стиле привязанности человек стремится к контакту всей душой, его механизм привязанности работает на полную. И ему требуется помощь в том, чтобы снять это перевозбуждение. Что обычно немного проще, чем с людьми с избегающим типом, у которых, наоборот, близость заблокирована и ее нужно снять «с тормозов», чтобы найти внутри желание контакта.
Стресс при расставании
Я хочу вернуться к примеру Амира Левина и Рейчел Хеллер, в некоторой степени стереотипному образу очень тревожной жены. Подумайте, как сильно ее переживания отличаются от чувств человека с избегающей адаптацией. При тревожно-избегающем стиле преобладает стресс контакта. Человек постоянно испытывает тревогу, когда кто-то, даже самый любимый, физически приближается. Это бывает связано с болью, которую причиняли в детстве значимые взрослые, или слишком частым одиночеством. В результате люди с избегающей адаптацией могут казаться холодными, отстраненными, замкнутыми или даже отвергающими. У тех из нас, чей стиль привязанности тревожно-устойчивый, все наоборот. Стоит любимому человеку отлучиться, даже по таким рутинным делам, как на работу или в спортзал, в нас разгорается тревога. Люди с амбивалентной адаптацией огорчаются, когда остаются одни, а важных для них близких нет рядом. В присутствии партнера в них может включаться надежная привязанность, и все может выглядеть совершенно нормально. Но как только с любимым человеком приходится расстаться, они начинают сомневаться в близости. Одна подруга призналась мне, что каждую ночь страшно тревожится и чувствует себя брошенной, когда ее мужчина ложится на другой бок (то есть физически отворачивается от нее), перед тем как уснуть. Даже если до этого они долго обнимались и были заняты друг другом. И это тягостное ощущение повторяется регулярно, хотя минуту назад они могли проживать моменты самой интимной связи.
Постарайтесь помнить об этом, если вы партнер, родитель или ребенок человека с тревожно-устойчивой адаптацией. Ему может быть невероятно тяжело расставаться, каким бы странным вам это ни казалось. Попробуйте отнестись с сочувствием к стрессу, который вызывает у него разлука, найдите слова поддержки и ободрения, которые покажут, что вы понимаете его сложности. Вот что говорит мой друг своей дочери, когда уезжает в командировки: «Ты каждый день будешь в моем сердце, а моя любовь будет рядом».
Стремление сблизиться и повышенный фокус на отношениях