— Капитан абсолютно прав, — вынес вердикт Еж, указывая рукой на встающее солнце, — Вооон там, между «Ямато» и светилом, висят пять незнакомых мне кораблей в построении призмы. Между прочим, на значительном расстоянии друг от друга. Могу поспорить на только что полученные деньги — эти кораблики сформировали линзу, которая собирает солнечные лучи и направляет их на «академиков». Это… сильно.
— Это безумие! — вынес вердикт «Брюс», — Там же на борту все сварились сразу! Зачем они продолжают плавить?!
— Демонстрация силы. Наказание. Месть, — пожал плечами некромант, — Выбирай на свой вкус.
— Японцы, — упавшим голосом прошептала Светлана, — Мы нашли японцев… или они нас.
— Нас — вряд ли! — тут же крикнул из открытой рубки Эдвард, — Набираем максимальную скорость! Курс — Октябрьск!
Слепящая точка на горизонте уже преодолела половину расстояния до поверхности океана. Мы буквально на двадцать минут разминулись с одной из самых жутких видом смерти на этой планете. Все эти сотни Бессов-«академиков» теперь будут годы, а то и десятки лет напролет воскрешаться в океане. Ну, хоть Барина не жалко, ему там самое место.
— А кто хочет поспорить со мной, что нас будут искать? — златолюбиво прожурчала Аливеолла.
Спорить с ней никто не захотел.
Глава 12 Кто не спрятался…
На воротах Октябрьска было столпотворение. Там трогали человека. Десятки рук тянулись к волосам, дергали за уши, несильно тыкали пальцами, убеждаясь, что он теплый, живой и настоящий. Слышались голоса:
— Да таких только моя мама в детстве видела!
— Гляньте, люди! Прям как дед говорил!
— У кого хлеб есть? Дайте ему еды!
— Мааам! А можно мы его себе оставим?!
Стражники-Бессы веселились, глядя на творящийся бардак, но застопорить движение не забыли, выстроившись шеренгой и подавая советы трогающим Новичка смертным, за что именно его потрогать. Точно, бедолага в теле восьмилетнего ребенка с первым уровнем. Хотя, почему бедолага? Счастливчик.
Я чувствовал, что нахожусь очень близко к той грани, за которой стоит кровь и смерть окружающих. Даже вспомнил, когда испытывал тень подобных эмоций — в российских супермаркетах. Идешь ты такой между рядов, а впереди тебя кургузая корма самой неторопливой тетки в мире, вальяжно толкающая перед собой тележку. Не обойти, не перепрыгнуть, не… пнуть этот потерявший форму зад, чтобы она либо поторопилась, либо хряпнулась своим недостаточно социально ответственным лицом о стоящие рядком майонезы и прочие кетчупы… Но увы, закон суров, платить за испорченные тушей продукты и ходить по судам желающих нет, поэтому ты жалко идешь следом за стокилограммовым тормозом и чувствуешь себя жалким неудачником…
В этом мире подобные социальные ограничения были куда слабее.
Купив за пару серебряных монет небольшое животное похожее на теленка, я оторвал ему голову и с облегчением выдохнул. Эффект «Этих Дней» был частично купирован видом чужой крови. Старик-продавец, безразлично жевавший травинку на своей телеге, уставился на меня, наглухо драпированного черной робой, как на вылезшего из ада демона. Положив ему на колени голову, еще моргающую глазами, я твердым шагом устремился к воротам.
Доброе слово, процеженное сквозь зубы, подтвержденное подхваченным крестьянским пацаном, плюс немного денег дают мне доступ в город. Три медные монетки, засунутые пацану в рот, превратили его из пленника обстоятельств в некий аналог смартфона — направление на бордель тот безошибочно показывал руками и даже головой.
Остальных из нашей непутевой команды я оставил стоять в заклинившей очереди, им торопиться было некуда. Проведенное на «Фее» совещание постановило, что мы трое суток проводим в Октябрьске, покупая и заказывая то, что не получилось в Зокутте, а потом следуем прямо к нашей конечной цели. Прогнозы большинства членов команды совпадали на сто процентов — мы сейчас единственные свидетели гибели «Ямато», что есть хорошо и плохо. Хорошо — что информацию можно будет выгодно продать, плохо — что расследование «академиков» нарушит наши планы. Единогласным итогом голосования стало «послать всех туда, где не светит солнце, отпустить Эрназу и делать то, что задумали изначально».