– С благословением небожителей преграды неведомы! – отозвался Се Лянь. Непринуждённо помахав рукой на прощание, он отправился в путь.

Три дня спустя. Мир людей. Северные земли.

У края широкой дороги примостилась чайная. Она не отличалась просторностью, работали в ней обычные люди, но зато отсюда открывался дивный пейзаж: вокруг раскинулись горы и реки, возвышались городские стены, а мимо то и дело шагали путники. Всего понемногу и ничего в избытке. Встреча в таком чудесном месте неизменно оставляла приятные воспоминания.

Хозяин чайной наслаждался отдыхом, пользуясь отсутствием посетителей. Он со всем удобством разместился на складном стуле у порога, обратив взор к горной реке, наблюдая за проходящими мимо людьми и бросая взгляды на стены города. Внезапно он заметил движущегося в его сторону даоса в белых одеждах, с ног до головы покрытого пылью, – видно, тот находился в пути уже долгое время. Даос прошёл было мимо, но вдруг остановился, затем медленно возвратился, окинул взглядом заведение и улыбнулся, придерживая широкополую бамбуковую шляпу:

– «Лавка случайных встреч»… Любопытное название.

Хотя путешественник казался усталым, лицо его светилось улыбкой, отчего уголки рта любого, кто на него посмотрит, тоже непроизвольно ползли вверх.

– Простите за беспокойство! – обратился он. – Позвольте узнать, гора Юйцзюньшань где-то неподалёку?

– Вы почти пришли, – ответил хозяин чайной и указал ему направление.

Даос так резко выдохнул, что едва с душой не расстался, и подумал: «Ну слава Небесам!»

Как нетрудно догадаться, это был Се Лянь.

Покидая небесные чертоги, принц собирался приземлиться в окрестностях горы Юйцзюньшань, но, когда спрыгивал, неловко зацепился рукавом за вальяжно пролетающее мимо облако. Провисев какое-то время, он упал с большой высоты, скатился кубарем вниз и сам не понял, где очутился. После трёх дней пути ему посчастливилось добраться до места назначения, и в этот миг он наконец вздохнул с облегчением.

Войдя в чайную, Се Лянь занял столик у окна и попросил чай и лёгкие кушанья, намереваясь отдохнуть после долгого путешествия, как вдруг с улицы донеслись рыдания и громкие удары гонга.

Се Лянь выглянул в окно и увидел большой красный свадебный паланкин в окружении толпы. Здесь были мужчины и женщины, дети и старики – казалось, что люди провожают невесту в дом жениха. Но если присмотреться внимательнее, становились заметны скорбь, гнев и страх на их суровых лицах – ни одного счастливого. Это вовсе не походило на празднование. Тем не менее все были облачены в алые одежды, украсили причёски цветами, трубили в трубы и били в барабаны. Процессия выглядела весьма странно. Хозяин лавки тоже обернулся на шум, однако лишь повыше поднял чайник, чтобы налить гостю чаю, а затем покачал головой и удалился.

Се Лянь задумчиво провожал взглядом эту странную процессию, пока та не скрылась вдали. Он собирался было вернуться к своим делам и перечитать ещё раз свиток, данный ему Линвэнь, как вдруг что-то привлекло его внимание.

Он вскинул голову и увидел серебряную бабочку, которая сверкала и переливалась жемчужным блеском, а, пролетая, оставляла после себя сияющий след. Се Лянь не удержался и протянул к ней руку. Бабочка оказалась весьма сообразительной: она не только не испугалась, но, напротив, присела на кончик его пальца. Оба её прекрасных крылышка мерцали в свете солнечных лучей, словно осколки иллюзии. Ещё мгновение – и она улетела.

Се Лянь махнул рукой ей на прощание, а когда снова повернул голову, увидел, что за его столом теперь сидят двое.

Незнакомцы оказались юношами лет восемнадцати-девятнадцати. Каждый занял свою сторону стола: слева и справа от Се Ляня. Тот, что по левую руку, был выше ростом; в облике его читалось, что человек он крайне незаурядный, а во взгляде сквозило своеволие. Сидящий справа отличался чрезвычайной бледностью и изяществом и вдобавок казался хорошо образованным. Вид у него, правда, был холодный и равнодушный, словно он сам не рад здесь очутиться. Вообще, оба юноши выглядели весьма недружелюбно.

– А вы кто? – удивлённо моргнул Се Лянь.

– Нань Фэн, – отозвался тот, что слева.

– Фу Яо, – сказал тот, что справа.