Се Лянь относился к тому типу людей, которым всё нипочём, пока они живы. Уж чем-чем, а потерей репутации его было не напугать: случались с ним ситуации и намного более неловкие, чем нынешняя. Вот только вслух этого говорить не стоило. Едва он произнёс: «Ничего особенного», – как раздался грозный рык:

– Вашу мать, кто разгромил мой золотой дворец?! Выходи!

От этого яростного рёва у небожителей чуть головы не повзрывались. Но они затаив дыхание ждали, как Се Лянь выкрутится из этого положения. Ко всеобщему изумлению, тот не ответил на оскорбление. Он и рта не успел раскрыть, как раздался ехидный смешок Му Цина.

– Твоя работа? – злобно выплюнул новоприбывший. – Что ж, погоди теперь.

Му Цин невозмутимо ответил:

– Я этого не говорил, не надо грязи.

– Тогда над чем смеялся? – спросил бессмертный. – Ты больной?

– Я в добром здравии, – заверил Му Цин. – Меня позабавили твои слова. Тот, кто разрушил золотой дворец, сейчас среди нас; спроси его сам.

Отступать Се Ляню было решительно некуда. Он прокашлялся и сказал:

– Это я. Простите.

Теперь и второй небожитель замолчал.

– Ваше высочество, это Наньян, – прямо в ухе зазвучал голос Линвэнь.

– На этот раз узнал. Но не уверен, что он узнал меня.

– Нет, – сказала Линвэнь. – Наньян очень много времени проводит в мире смертных и редко поднимается в небесные чертоги, поэтому просто ещё не слышал, что вы снова вознеслись.

Совершенный владыка Наньян – бог войны, принявший под личное командование юго-восточные пределы, – владел восемью тысячами храмов и пользовался в народе любовью и поддержкой.

А его первое имя – Фэн Синь. Восемьсот лет назад он занимал должность первого генерала в небесном дворце его высочества наследного принца Сяньлэ.

Фэн Синь был неизменно преданным человеком. Со времён, когда Се Ляню исполнилось четырнадцать, Фэн Синь служил его телохранителем, рос вместе с принцем, вместе с ним поднялся на Небеса, с ним же был наказан и следом отправился в изгнание. К сожалению, он не вынес восьмисот лет в ссылке; они рассорились – и в конце концов расстались. Как говорится, взмахнули поводьями, разъехались по разным дорогам и больше никогда друг друга не видели.