— Спорим, что нет, — сказал первый из собеседников. Судя по тембру, этот голос принадлежал девочке, и сейчас в нем слышался жгучий интерес.

— Точно тебе говорю. Перед каникулами у меня было шесть штук палочников, и я забыл положить им свежую бирючину, а когда вернулся, там оставался всего один, но жутко толстый.

— Да ладно! Это не палочники, а богомолы. Я видел их по телику — самка богомола сожрала своего дружка, а он вроде бы даже и не заметил.

За этим снова последовало молчание.

— А о чем они молят? — спросил голос Хозяина.

— Не знаю. Наверное, о том, чтобы не жениться.

Пес умудрился пристроить огромный глаз к дырке в покосившейся изгороди и осторожно заглянул туда.

— А все равно получится как с велосипедами, — авторитетно заявила первая собеседница. — Я-то думала, мне купят семискоростной велик с узким кожаным седлом, фиолетовый и все такое прочее, а мне подарили голубенький драндулет. С корзинкой. Девчоночий велик.

— Ну и что. Ты же девочка, — сказал второй голос.

— Это и есть сексизм — когда человеку покупают девчоночьи подарки только потому, что он девочка.

— А мне подарят собаку, — твердо сказал Хозяин.

Хозяин сидел спиной, и лица его цербер пока не видел.

— Ну конечно, такого здоровенного ротвейлера? — спросила девочка с уничтожающим ехидством.

— А вот и нет, я хочу собаку, с которой можно играть, — сказал голос Хозяина. — Небольшую такую собаку…

…Глаз в крапивных зарослях резко переместился вниз…

— …Такого пса, который все понимает, умеет лазать в кроличьи норы и чтобы одно ухо у него было вот так вот забавно вывернуто. В общем, самую лучшую дворняжку. Чистокровную.

Сидевшая внизу компания не услышала тихого хлопка, который прозвучал на краю карьера. С таким звуком воздух заполняет вакуум, образовавшийся, к примеру, в результате превращения огромного пса в собаку весьма скромных размеров.

А шорох, который последовал за хлопком, возможно, был вызван тем, что одно ухо у этой собаки вывернулось наизнанку.

— И я назову его… — сказал голос Хозяина. — Я назову его…

— Ну? — подначивала девочка. — Как же ты его назовешь?