Молчание нарушила мадам Трейси.

— Странные какие-то, — сказала она.

На самом деле она вовсе не имела в виду «Странные какие-то»; вероятно, она подразумевала, что ее впечатления может выразить разве что ужасный вопль, но человеческий мозг обладает поразительной способностью к восстановлению, и слова «Странные какие-то» стали частью быстрого целительного процесса. Через полчаса она уже считала, что просто выпила лишнего.

— Теперь уже все, как ты думаешь? — спросил Азирафаэль.

Кроули пожал плечами.

— Не для нас, к сожалению.

— Я не думаю, что у вас есть основания для тревоги, — авторитетно успокоил их Адам. — Мне все известно о вас двоих. Не переживайте.

Он посмотрел на Этих, которые стойко выдержали последнее испытание. И, поразмышляв слегка, он сказал:

— По тем или иным причинам последнее время в мире творилось слишком много беспорядков и неприятностей. Но мне кажется, все будут намного счастливее, если о них удастся забыть. Не то чтобы совсем забыть, просто сохранившиеся воспоминания будут смутными. И тогда мы сможем спокойно разойтись по домам.

— Но ты не можешь оставить все как есть! — проталкиваясь вперед, воскликнула Анафема. — Подумай о том, на что ты способен! О добрых делах.

— Каких это, например? — подозрительно поинтересовался Адам.

— Ну… для начала ты мог бы восстановить численность китов.

Он склонил голову набок.

— А разве это остановит китобоев?

Она задумалась. Было бы так приятно дать утвердительный ответ.

— А если люди опять начнут убивать их, как ты попросишь меня поступить с ними? — сказал Адам. — Нет. Я считаю, что успел кое-чему научиться. Однажды я уже попытался вмешаться, но понял, что мое вмешательство ничего не изменит. Мне кажется, что люди сами должны понять, что если они убьют кита, то получат мертвого кита. Вот единственное разумное решение этой проблемы.

— Это очень ответственная позиция, — заметил Ньют.

Адам приподнял брови.

— Это просто разумно, — сказал он.

Азирафаэль похлопал Кроули по спине.