– Помнишь ту дурацкую цыганку на Ветеранов? Так вот: не убивал ты ее. Они тебя развели просто.

– Честно? – Он попробовал приподняться, и кровь из раны на животе потекла интенсивнее; застонав, Степа сжал зубы и принял прежнее положение. – Я давно догадался…

– Так что держись! – Признаться, я давно не чувствовал себя такой сволочью, как в эти минуты. Не потому, что сказал – потому, что долго молчал.

– При… Прибери здесь.

– Хорошо, приберу, – было, и впрямь, не вредно поинтересоваться, куда подевалась Карина и спрятать гумбатовский труп до приезда врачей. Конечно, прибудет бригада, которая и не такое видала, но я никогда не ленился подчистить хвосты за собой.

Степан опять улыбнулся. А потом понес какую-то полную хренотень. Я даже не понял сперва причину его беспокойства. Ничего себе, нашел повод!

Мы опоздали на встречу с Виктором потому, что я пошел на поводу у Степана: он захотел пристроить гумбатовскую сестричку Юлиану и ее мужа Крота к своим каким-то знакомым, занимающимся реабилитацией наркоманов. Огородили высоким забором вымершую деревню и лечат крестьянским трудом, свежим воздухом и молитвами. Не знаю, как насчет выздоровления, но убежать из такого лагеря невозможно, да и мозги там основательно профильтруют, так что если и не перестанешь колоться, то позабудешь многое из своей прежней жизни.

Так вот, Степа настоятельно требовал, чтобы я через месяц навестил эту сладкую парочку.

– Хорошо, заеду к ним обязательно. – Я легонько хлопнул Степу по плечу и поднялся. – Схожу, приберусь!

Я оттащил тело Гумбатова в комнату с книжным шкафом и портретом Ельцина на стене. Пусть пока полежит тут, а завтра мы подыщем ему местечко получше.

Теперь можно и Кариной заняться. Кроме как в дверь, которая позади пустого книжного шкафа, податься ей некуда. Значит, там и поищем.

Стоило мне скрипнуть дверью, как я услыхал вопль:

– Костя! Помоги мне, пожалуйста!

Наклонный коридор, по которому бежала Карина, был освещен плохо, и она не заметила открытого люка.

Круглая, чуть больше метра в диаметре, шахта уходила вертикально вниз. На дне шахты бурлила грязная вода, заманивая к себе. Здесь, наверху, ее шума почти не было слышно.

Помочь Карине мог только профессиональный спасатель со своим снаряжением. В стенку шахты были вделаны железные скобы, от времени проржавевшие и расшатавшиеся. Карина пролетела несколько метров, прежде чем смогла уцепиться за одну, оказавшуюся покрепче и выдержавшую вес ее тела. Все, которые были выше, повыскакивали из креплений, и если не упали еще, то грозили вот-вот это сделать.

Карина висела, держась из последних сил. Когда я склонился над люком, она перестала звать на помощь. Мне кажется, она поняла, что спасти ее невозможно.

Она висела и смотрела на меня снизу вверх.

Не уверен, что я забуду когда-нибудь этот взгляд.

Как и крик, с которым она упала в бурлящую воду две минуты спустя.