Мамуля с легкой улыбкой наблюдает за быстро пустеющей тарелкой.

— Проголодался?

— Угу, — мычу я с набитым ртом.

— Да не торопись Леш, еду у тебя никто не украдет, — в глазах родительницы плавают веселые искорки, — Что ты как будто с голодного края? Можно подумать мы тебя совсем не кормим.

— Кормите, еще как, — отдуваясь, откидываюсь на спинку стула, — просто ты так волшебно готовишь, что мы с батей удержаться не можем. Скоро пузатыми станем оба. И ты будешь в этом виновата.

Мать шутливо замахивается полотенцем. Изображаю страх, и закрываюсь руками. Малявка так заразительно хохочет звонким голоском, что мы тоже начинаем смеяться.

— Да, Леш, пока ты был в школе, тебе звонили, — родительница ставит передо мною кружку с чаем, — за час перед твоим приходом просто шквал звонков какой-то. У меня вообще такое впечатление, словно я у тебя секретарем работаю. Сначала директор детдома Ирина Анатольевна звонила. Интересовалась, как там с Машей дела. Я Марии трубку дала, она с Ириной Анатольевной сама побеседовала. Мы с Машей отпросились до субботы.

— Ага, — кивает малышка, — я ей сказала, что вы завтра все равно в колхоз едете, и меня завезете. Честно-пречестно. И она согласилась. У нас там занятия начались, сельские учителя преподают. Ирина Анатольевна говорит, что мне надо учиться. До субботы остаться можно, но это крайний срок. И она ещё попросила, чтобы ты ей перезвонил.

— Попросила, перезвоню.

— Потом какой-то мальчик тебя искал. Колей представился. Сказал, что будет ждать тебя завтра на остановке в четыре дня. Очень просил тебе передать, что он звонил.

«Вот и Комок появился. С опозданием, но всё же позвонил. Пожалуй, не буду делать ему выговор с занесением в грудную клетку. Тем более, что он мне в будущей комбинации с Шпилем-старшим пригодится. Послушаю, что скажет. По нашему коду, встреча должна произойти сегодня в семь вечера возле черного хода химчистки. На засаду вроде не похоже».

— Да, и Игорь Семенович звонил. Попросил тебя с Машей подойти в «Знамя» в пятнадцать минут пятого. Вроде какие-то журналисты к вам придут. Хотят клуб посмотреть и о пожаре поговорить.

— Хорошо, подойдем, — вздыхаю я.

С одной стороны, привлекать к себе внимание не очень правильно. С другой — лишняя известность и положительная репутация «Знамени» точно не помешает. Но раз Зорин сказал присутствовать, значит надо там быть.

— И последнее, Константин Николаевич звонил. Он к нам вечером заедет. Часам к семи-восьми. Тебя спрашивал, говорил, что хочет с внуком пообщаться.

— Хорошо, — автоматически киваю и вдруг осознаю, что мне сказала мама.

Сердце тревожно замирает. Во рту мгновенно пересыхает. Делаю глубокий выдох.

«Наконец-то, началось».