Кашпировский кивнул, поднял руку вверх. Воитель-корсар спросил:

— Ты еще не забыл, как плавал под моим флагом Варнава или как тебя прозывали Вепрь?

Громадный атаман разбойников быстро ответил:

— Нет, такое не забывается о несравненный. — Тут Варнаве стало стыдно за свой комплимент.

Кашпировский расхохотался:

— Хорошо, но тут у вас я вижу, возник не шуточный спор, и мой маленький друг захватила в заложники известного проказника Монитора.

Все дружно расхохотались. Отдельные иномиряне ржали так сильно, что в небо поднялась стая воронья и пернатых других видов. Они верещали и нарезали круги так отчаянно, что к числу утекающих присоединились и насекомые.

Варнава громыхая низким басом, ответил:

— Верно, он хочет нагло попрать ранее заключенный договор о справедливом дележе добычи и взять себе больше положено. Фактически это жалкое подобие пирата не держит слово и клятвы.

Кашпировский согласился с подобной трактовкой понятия чести:

— Вот как недержание слова, это большой грех для пирата, который смывается кровью.

Монитор окончательно сник, его харя оплыла и он завыл:

— Извини Кашпировский, бес меня попутал. — Затем тон предводителя бандитов сменился на оправдывающий мотив. — Просто, я считал, что это не справедливо, что, имея, почти в пять раз большую команду, я вынужден буду получить лишь одну половину.

Император пиратов наставительно произнес:

— Но ты подписал подобный договор?

Монитор принялся выворачиваться:

— Да гроза морей, но именно потому, что мне жестоко угрожали. — Корсар-главарь ткнул в сторону Олег. — Ведь у них было больше пушек покрупнее калибром, чем у меня.

Кашпировский с уважением глядя на бывшего товарища, произнес:

— Так это тебе Варнава принадлежит вот это огромное судно с Контрабаса. Что потрясает названием, в котором слышны раскаты грома. — Тон императора пиратов стал немного ласковее. — Надо обладать доблестью, чтобы захватить его.

Варнава набычившись и, выпятив грудь гордо, произнес: