Я встретился с напарницей взглядом — но увидел в её глазах только обречённую покорность обстоятельствам.

Ульяна встала у левого от входа столба. Я подошёл к ней, размотал верёвку с опоры и стал выполнять приказ, стараясь затягивать витки как можно свободнее.

— Прости, — шепнул я напарнице одними губами, но она поняла.

— Понимаю, — так же практически неслышно донеслось до меня. — Так хочется сказать: «Я же предупреждала»… Но чего уж теперь жалеть… Соваться сюда вот так было опасной авантюрой. Данил, без драконов мы никто и звать нас никак. Мы проиграли…

— Ещё не факт, — тихонько ответил я и зашёл к ней за спину, чтобы завязать узел. — На молекулу нашей команды капнули кислотой и разложили на части. Но мы с тобой сейчас стали новой молекулой, просто поменьше — зато с более тесной и крепкой связью атомов. — Я начал стягивать верёвкой запястья Ульяны. — Но если найдётся катализатор…

— Что вы там шепчетесь? — спросил Мартинсон, подходя к нам. — План побега обсуждаете, что ли?

Он оттеснил меня от напарницы, проверил крепость узлов и скривился.

— Так и знал, что вам нельзя доверять… — процедил сквозь зубы, вдруг резко стянул с шеи автомат и треснул меня прикладом по голове.

— Нет!.. — услышал я крик Ульяны, прежде чем упасть на пол.

Боль была адской, и я, прижав ладонями место удара, понадеялся, чтобы не было сотрясения. Хотя в ноябре при неудачном штурме лаборатории мне вроде бы так же зарядили — и ничего, оклемался…

Когда резкая боль чуть отступила и превратилась в ноющую, я вновь открыл глаза и заметил, что Мартинсон привязал Ульяну, как и Неда, — крепко и приподняв на несколько сантиметров от пола, так что у неё на лице застыла страдальческая мина. А затем он шагнул ко мне, схватил за шиворот и потащил к свободному столбу.

Я пытался сопротивляться, но не вышло. Мартинсон, несмотря на свой возраст (хм, а ведь он действительно умер несколько лет назад, и ему было за восемьдесят, если верить Интернету…), оказался достаточно сильным и оторвал меня от пола если не как пушинку, то как гантель или штангу. А скорее, как мешок с внутренностями, мыслями и понятием о собственной воле.

Вскоре и я очутился у столба — в плену верёвок, сдавивших грудь, живот, запястья и щиколотки, — отданный на растерзание силе гравитации. Мозг лихорадочно генерировал планы один другого несбыточнее, но основным считал один — подождать, что будет дальше.

Привязав нас, Мартинсон вышел, но почти сразу вернулся. И не один.

Подняв голову, я с трудом удержался от корявой шутки на тему «Войны тронов» и связи сериала с реальностью.

На нас троих смотрела женщина в синей блузке, лосинах и тяжёлых на вид ботинках, с белыми, как у Ульяны, волосами. Точнее, это у Ульяны волосы были такого же цвета, как у этой…

— Так вот вы какие, драконники… — с лёгкой улыбкой произнесла она по-английски. — А по виду и не скажешь, что вы из себя что-то представляете. Так — просто глупые наглые подростки, думающие, что могут спасти мир, как они это понимают…

В её речи мне послышался знакомый акцент. Кажется, такой же был у…

— Полагаю, мой облик вы уже могли кое-где встретить. Но кто я, вы, наверное, ещё не знаете…

— Вы Денейерис Трагратиен?