— Ну что, всё? Закончили? — сказал Нед. — Значит, остаёмся на созвоне и решаем свои дела. Надеюсь, с нами ничего не случится.
И он отключился от видеочата. Его треть экрана вдруг почернела и схлопнулась, а две другие расширились до половин.
— До встречи, — сказал Вилле и тоже отсоединился.
Я остался наедине с Ульяной, которая заняла теперь весь пятидесятидюймовый дисплей и медлила с отключением, будто надеясь что-то от меня услышать.
Я кашлянул от волнения и неуверенно сказал:
— Ты знаешь… мне кажется, что мы в последнее время как-то… неправильно ведём себя друг с другом. Давай… помиримся, что ли? А то как-то всё не так… Может, вся эта ситуация даст нам шанс вернуть всё, как было, чтобы мы и дальше могли просто дружить…
— Просто дружить? — повторила за мной Ульяна с какой-то горькой насмешкой, резанувшей мне сердце. — Данил, мне уже шестнадцать, и в этом возрасте вариант «просто дружить» — так, как понимаешь это ты, — уже не катит, как раньше. Представь, что мы магниты с одним полюсом у каждого: у тебя северный… и у меня северный. То есть, если перевести на немного другой язык, мы оба думаем головой, относимся ко всему аналитически. Но два одинаковых полюса, как мы оба знаем, отталкиваются. Я думаю, наш с тобой возраст такой, когда эти полюса в людях ощущаются наиболее остро. Может, меня тянет к кому-то с южным полюсом, кто думает не совсем головой, а… — Она запнулась на мгновение и продолжила: — …для кого на первом месте чувства человека, а не его интеллект. Ведь ты же больше любишь говорить с людьми о всяких умных вещах, а не о пустяках, правильно?..
Она немного помолчала. «Давая мне возможность обдумать её слова!» — с убийственно-печальной иронией понял я.
Потом Ульяна заговорила вновь:
— Не знаю… Когда тебе было тринадцать, ты был другим. В тебе был… задор какой-то, авантюризм… больше от южного полюса… Нет, головой ты тоже думал — и часто лучше, чем я, — но… тогда это было просто прикольно и иногда восхищало. Не отталкивало… Я не хочу ощущать при каждой нашей встрече, как невидимое магнитное поле отдаляет нас — тем сильнее, чем больше мы стремимся этому помешать. Уж лучше держаться на расстоянии и не чувствовать этого… антирезонанса…
— Я понял, — кивнул я. Внутри образовалась какая-то пустота, в которой я вдруг представил себе эти идущие от каждого из нас и сталкивающиеся магнитные линии. — Я всё понял…
— Я должна тебе кое-что сказать. У меня есть парень, с которым я уже пару месяцев встречаюсь, пока ты тут хочешь нарушить правило Ленца и подружиться со мной заново…
Она покачала головой.
— Пойми, что просто дружить в нашем возрасте парень и девушка не могут. Либо всё серьёзно, либо никак. Ну, как «никак»… так, ни о чём… Мы не можем быть вместе. Извини. Ни ты, ни я в этом не виноваты. Так вышло.
Снова небольшая пауза. И слова:
— У меня есть парень. И «террористы» пригрозили убить не только Неда и родителей, но и его. И я сделаю всё, чтобы спасти его.
— Я его знаю? — спросил я, пока и Ульяна не отключила связь.
— Знаешь, — поколебавшись, ответила она. — Это Стас. Наш с тобой бывший одноклассник. Сейчас он в городе. И ещё ни о чём не знает. Пожалуйста, не звони ему. Дай мне хоть что-то сделать самой. И прошу, не звони мне. Нам лучше не видеть друг друга… какое-то время. Забудь обо всём, ведь новое уже вряд ли будет. Прощай… надеюсь, не навсегда.
— Нет… — прошептал я, протянув руку к монитору, но остановить ничего не смог.
Ульяна ткнула пальцем в экран своего стола-компьютера и отсоединилась.