— А что с ней?

— Я ее не очень хорошо разглядел тем вечером, когда вы меня туда завезли… ну, то есть она была в гараже, а дом был освещен спереди и сзади, но не сбоку. А вы сказали, чтобы я там порассмотрел. Боковая дверь в гараж была открыта, ну я и вошел. Там было слишком темно, а выключатель я не нашел…

— Господи Иисусе, Брайан, да говори уже!

— Нет, я только хотел спросить: как насчет той машины, что стояла в гараже Джека? Она была голубая. По крайней мере я думаю, что она была голубая.

Теперь Ребус потер виски.

— Она белая, — медленно проговорил он. — У него белый «сааб».

Но Холмс отрицательно качал головой.

— Голубая, — сказал он. — Она не могла быть белой, потому что была голубой. И это был «эскорт», определенно «эскорт».

Ребус перестал тереть виски.

— Что?

— На пассажирском сиденье что-то лежало. Я глянул через боковое окно. Печатные рекламки, какие дают к прокатным машинам. Всякое такое. Да, чем больше я об этом думаю, тем яснее вижу. Голубой «форд-эскорт». И что бы там еще ни находилось, для «сааба» в гараже места просто не было…

К чертям куриного топтуна, гордого петуха Севера, к чертям ищейку. Теперь испуганный, трусливый пес, поджатый хвост между ног… Ребус повел Холмса к Уотсону, а Уотсон вызвал Лодердейла.

— Мне казалось, — обратился Лодердейл к Ребусу, — ты говорил, что у мистера Джека белая машина?

— Белая и есть, сэр.

— Ты уверен, что та машина была взята напрокат? — спросил Уотсон у Холмса.

Холмс задумался на несколько секунд, потом кивнул. Это было серьезно. Он находился там, где всегда хотел быть — в эпицентре событий, — но понимал, что достаточно одной ошибки, самой малой, и он полетит ко всем чертям.

— Можно проверить, — сказал Ребус.

— Как?

— Позвонить домой Грегору Джеку и спросить.

— И таким образом насторожить его?