Она присела в легком реверансе:

— Герцогиня моя подруга, Ваша Светлость, и она добрый и светлый человек.

Когда Реджина вышла, Стефано еще долго стоял у окна в мертвой тишине зала и смотрел в окно на гору красных цветов. Где вообще можно их найти в такое время года? Но судя по всему, жители Милана выращивали их дома в тепле.

Время шло, а он оттягивал визит к Диане, где ему придется войти в роль чудовища, который отберет у нее ребенка и отнесет его в часовню. Отец Аццоне уже приходил несколько раз, выражая соболезнование и предлагая поддержку:

— Мне кажется, что если заберу ребенка я, то она не станет противиться.

Но Стефано мотнул головой - он все сделает сам. Он - ее муж и отец этого ребенка. Он - герцог в конце концов. Это его прямая обязанность.

— Можете не переживать на этот счет, святой отец, я сам решу этот вопрос.

Отец Аццоне поклонился и вышел, а Стефано остался в зале до тех пор, пока Карло не сообщил ему, что герцогиня уснула.

Она спала от лекарства, которое дал ей доктор Москатти. Но этот сон был очень важен.

По пути в покои герцогини, герцог пересекся с леди Агнессой. На ее лице не было ни кровинки. Она поклонилась и молча проскочила мимо него.

Переживали все! Старый Карло заплакал прямо при герцоге, а Маурицио старался быть рядом весь день, не желая оставлять Стефано наедине с самим собой. Все оплакивали малыша и сочувствовали герцогской чете об утрате.

На какой-то миг Стефано тоже впал в отчаяние, но быстро взял себя в руки. Разве не мечтал он о таком исходе? Это самый лучший вариант, который мог произойти.

Он вошел в покои герцогини, где опять встретился с гнетущей обстановкой, состоящей из тишины и темноты. Диана лежала на кровати, свернувшись в позу зародыша, и одной рукой касалась завернутого в простынь мертвого ребенка. Марта, которая задремала на стуле, тут же проснулась и молча удалилась. А герцог прошел к себе в покои, открыв дверь, наслаждаясь светом от горевших свечей. В покоях герцогини лишь горел очаг, все свечи были потушены.

Сегодня траурный день, он прекрасно понимал, что у Дианы в душе только чернота. Но рано или поздно она пройдет, и он в этом поможет.

Стефано не спускался вниз, не желал сегодня вскрывать письма, которые доставил гонец с Генуи и с Лукки. Не хотелось переключать внимание на военные дела. Он вернулся в покои Дианы и сел в кресло, ожидая ее пробуждения. В тишине, в очаге, потрескивали поленья и изредка Диана всхлипывала. Проснулась она через достаточное количество времени и опустила ноги на пол, желая встать, но ее качнуло и она снова села на край кровати.

Стефано сам не заметил, как задремал, но от шороха быстро проснулся:

— Диана,— он поспешил к ней, садясь рядом и прижимая к себе. В большой белой сорочке, с раскиданными длинными волосами по плечам, она выглядела словно идущая на казнь. Вид ее был уставший, сон видимо не помог, он был беспокойным и только утомил. Она прижалась к нему.

— Можешь забирать его,— прошептала она, но наверняка эти слова дались тяжело. Затем обернулась, чтобы посмотреть на ребенка, но уже не прикасалась к нему,— я не стану мучать тело нашего сына, оно должно быть похоронено.

А Стефано уже ожидал, что она будет противиться этому, мысленно перебирал слова и действия, чтобы забрать малыша. Но все оказалось куда проще и было неожиданно, но такое ее решение еще раз доказывало, что Диана не теряет рассудок и мыслит здраво.

— Завтра утром его тело погребут рядом с часовней, но сегодня он будет лежать внутри часовни всю ночь.