В глубине души Стив воображал себя буддистом.

Пару лет назад, повинуясь внезапному порыву, он купил в книжном магазине «Буддизм для чайников». И держал его под кроватью. Теперь книга была потрепанной и зачитанной, страницы все в жире от пиццы и пятнах от пролитой кока-колы. Иногда, когда он не мог заснуть, он представлял, как раздает все свои мирские пожитки и отправляется в Тибет. Поселяется в монастыре, желательно на склоне горы. Бреет голову. Его окружают бамбук, панды и чай. Он носит оранжевый балахон. Во второй половине дня совершает ритуальные песнопения.

Буддизм, думал он, чистая религия. Никогда не услышишь, что восемь человек – в том числе двух детей – разорвало на кусочки из-за долгого конфликта между буддистами и кем-то там еще. Буддисты не стучали в дверь именно в тот момент, когда игра становилась интересной, чтобы вручить тебе трактат о классном парне принце Сиддхартхе. Возможно, причина заключалась в том, что Стив ни разу не встречал живого буддиста, но он цеплялся за иллюзию, что они действительно другие.

Может, это было глупостью. Может, став буддистом, ты обнаружишь, что они такие же мелочные засранцы, как и все остальные. Может, между песнопениями они обсуждают, что кто-то вырядился в модный балахон, а благовония, которые воскурил на днях маленький Чжан Вэй, – дешевое говно, потому что его семья такая бедная, ха-ха-ха. Но это была Вирджиния, а Стив был сантехником. Почему бы не притвориться, а?

Разумеется, в своих мечтах он не дошел и до покупки билета на самолет. Он был не настолько глуп. Делать вид, что его представления о буддистском идеале соответствуют действительности, – это одно. Но рано или поздно выяснится, что, даже обрив голову и напялив оранжевый балахон, он так и остался куском дерьма.

Причем скорее рано, подумал он. Будда весьма четко высказывался по поводу краж. Кто разрушает жизнь и произносит ложь, хватает то, что не дано ему в этом мире, подрывает себе корень. Знай это, о человек! Злые дхаммы не имеют границ.[3]

И все же – вот он я, со вздохом подумал Стив.

– …и налево, – сказала Кэролин.

– Что-что?

– Поверни налево возле красной машины.

Они ехали около двадцати минут. Кэролин давала указания.

– Тут налево. Направо на большую дорогу. Ой, прости, развернись.

Она говорила низким, хриплым голосом. Гипнотическим. У Стива всегда было паршиво с чувством направления. Пять минут от аэропорта – и он уже понятия не имел, где находится. Может, на Фиджи. Или в Нагое. Или на Луне.

– Ты точно знаешь, куда мы едем?

– О да.

– Еще долго?

– Несколько минут. Недолго.

Она свернулась на сиденье, упершись спиной в пассажирскую дверь. Такая поза в сочетании с обтягивающими велосипедными шортами выставляла ее ногу на всеобщее обозрение. Взгляд Стива постоянно возвращался к этой ноге. Всякий раз, когда они проезжали рекламный щит или дорожный указатель на правой обочине, он косился на нее. Кэролин не возражала. Возможно, даже не замечала.

– Поверни там, – велела она.

– Здесь?