Я просовываю руку под ее ночную рубашку и обнаруживаю, что она обнажена. Никаких трусиков, господи. Лаская ее полную попку, мои прикосновения становятся обманчиво нежными, прежде чем стать грубыми. Ее тело напрягается от шока, когда я жестко шлепаю ее красивую задницу.

— Что за… — кричит она.

— Осторожно, — угрожаю я. — Тебе не хочется заканчивать это предложение.

Я шлепаю ее по другой щеке, злорадствуя, когда она издает крик удовольствия, а не боли. Ее возбуждение подтверждается, когда я ввожу в нее пальцы и обнаруживаю, что она мокрая от капель. Я слышу ее влагу с каждым толчком внутри нее. Ее голова откидывается назад к моему плечу, и она издает глубокий стон, который направляется прямо к моему члену. Я зарываюсь лицом в ее шею, вдыхая ее, желая поглотить ее еще больше.

Я знаю, что это неправильно. Я сказал, что не буду этого делать. Но после того, как я вожделел ее несколько дней подряд и выпил две порции «Макаллана», я понял, что мне уже все равно.

— Лучше держи это в секрете. Другие могут тебя услышать. Один из моих охранников может прибежать сюда и поймать нас.

Угроза быть услышанной только приближает ее к краю. Я разворачиваю ее, мне нужно видеть ее лицо, когда я прикасаюсь к ней. Дрожь пробегает по ее телу, и я прижимаюсь к ее идеальным изгибам. Одна рука ласкает ее киску, другая приземляется на ее грудь. Ища ее сосок, я щипаю и катаю маленький бутон между пальцами. Ее ядро сжимается вокруг моих настойчивых пальцев, и я знаю, что она вот-вот вырвется. Я подношу ее близко к краю, а затем в мгновение ока вытаскиваю из нее пальцы.

Ее глаза резко открываются.

— Андрей, — выдыхает она. — Пожалуйста… мне нужно больше.

Я тихо посмеиваюсь ей в горло.

— Это твое наказание за то, что ты шныряешь по библиотеке. Ты не сможешь кончить, пока не скажешь мне, что ищешь. Может быть, секретный выход?

Ей требуется мгновение, чтобы понять меня, она все еще теряется в тумане сексуального желания. Когда он рассеивается, в ее горле поднимается низкий рык.

— Ты настоящая задница, — смело говорит она, но не делает ни шагу. Моя рука все еще сжимает ее обнаженную киску, двигая лишь малейшую часть, дразня, чтобы удержать ее на месте.

— Меня обвиняли и в худшем, — говорю я, высокомерно подмигивая. — А теперь скажи мне, и я позволю тебе кончить.

Джорджия пытается вырваться от меня, но я крепко хватаю ее. Вот так она выглядит идеально. Румянец возбуждения окрашивает ее высокие скулы, а глаза ярко горят гневом.

Ей нелегко это сделать, но я знаю, как заставить ее говорить. Без предупреждения я опускаюсь перед ней на колени, поднимаю ее ночную рубашку и закидываю одну длинную ногу себе на плечо. Ей приходится схватить меня за затылок, чтобы сохранить равновесие, и пока она это делает, я раздвигаю ее половые губы и погружаюсь в нее. Несколько сильных прикосновений к ее сладкому маленькому клитору ртом, и она бессвязно бормочет. На этот раз, когда я отступаю, потеря становится еще более заметной.

— Зачем ты это делаешь?

— Признайся, ты пыталась сбежать, — говорю я, мое теплое дыхание скользит по ее мокрой киске.

Она сжимает мои волосы одной рукой, а я пробегаю языком через ее щель. Она стонет.

— Я просто хочу знать, где мы находимся.