— Из второго штрафбата.

— А… А я — из Фридрихсгафена…

— Откуда?!

— Да из Германии. Меня в плен в первый день взяли, и на работы в Германию отправили. В лагерь. На третий день привезли, там база у них была морская, а вскоре на них англичане напали. Там ТАКОЕ было… Если бы не корабли — всех бы положили! А что они с населением творили, сволочи…

Он глухо сглотнул и отвернулся, затем, справившись с эмоциями, продолжил свистящим шёпотом:

— Словом, на следующий день после начала войны пришёл к нам комендант в бараки и объявил, что кто желает помочь — пусть выходит и получает оружие. Ну я и вышел вперёд… Четыре дня отбивались. А эти англичане, и не англичане вовсе, как оказалось, а негры. Чёрные, что смола. И звери такие… У нас один в плен попал, так они его сожрали. Человека, представляешь?!

— Не блажи!

Владимир даже отшатнулся, но глаза соседа убедили, что тот говорит ЖУТКУЮ ПРАВДУ…

— Съели. А перед этим — кожу с него содрали. Они так со многими делали. Особенно любили над детишками издеваться. Ещё и солью потом посыпят… мы почти две недели отбивались, пока подмога не подошла. Уже невмоготу было, жрать почти нечего, а на женщин, на детей посмотришь, и откуда силы берутся… Ну после того как мир подписали — меня сюда. Поездом. Вот, вчера приехал, жду. Скоро кормить будут…

— Да ты что?!

— Ага.

Петров опешил от услышанного… Ещё бы! Пленному дали оружие? Бывшие враги? И он воевал НА ИХ стороне? Добровольно? Но… Впрочем, он сам видел на Перешейке ТАКОЕ, что заставляло поверить этому худощавому красноармейцу без всяких оговорок.

— Петров, Владимир Иванович, второй штрафной батальон!

Он вскочил и сунул бывшему пленному дымящийся окурок.

— Ну, не поминай лихом! Даст Бог — увидимся!

— Удачи тебе, земляк!..

— Рябовой Петров по вашему приказанию прибыл!

Он стоял перед накрытым бордовой бархатной скатертью столом, за которым сидел трое. Окна были плотно закрыты ставнями, в глаза била мощная электрическая лампа, не позволяющая видеть лиц членов чрезвычайной тройки.

— Рядовой Петров! Суд Военного Трибунала пересмотрел ваше уголовное дело, и в свете вновь открывшихся обстоятельств постановил следующее — признать ВСЕ обвинения против вас ложными и сфабрикованными. Судимость с вас — снять без всяких последствий. В воинском звании — восстановить! Капитан Петров — поздравляем вас с освобождением из под стражи!

Владимир растерялся на мгновение от услышанного, но всё же сообразил — вскинул руку к пилотке и отчеканил: