— Что?!

— Ой, какой вы непонятливый, Лейба! Немцы здесь, в Кронштадте! «Бисмарк», ещё два линкора, подводные лодки, целая армада шнельботов, вспомогательные суда и крейсера… Они принимают топливо и снаряды. Готовится операция… Что с вами, Лейба?!

Только тут он заметил выпученные от УЖАСА круглые глаза проводника и внезапно его пронзил холод, которого заведующий продовольственной базой до этого момента просто не замечал. Гершель медленно-медленно, заранее обмирая, повернулся и… обмочился… Перед ним стояли четверо. Двое — с синими петлицами ВСЕМОГУЩЕГО Комиссариата Внутренних Дел, а ещё двое — рослые, светловолосые, с квадратными нордическими чертами чистокровных арийцев, одетые в униформу гестаповских агентов — чёрные кожаные плащи, подбитые собачьим мехом и щегольские фуражки с высокой тульей и серебряными черепами.

— Гражданин Розенблюм, вы АРЕСТОВАНЫ.

Лейба что-то попытался произнести, но один из блондинов коротко врезал ему ногой между ног. Даже ХРУСТНУЛО, и тот молча рухнул на грязный перрон тупика, где отстаивался поезд перед подачей к перрону.

— Юден!..

В этот день по всему Ленинграду захлопали сотни дверей, затопали тысячи сапог. Летели на землю дорогие бекеши и бурки, выплёвывались зубы и челюсти, звенела посуда и разлеталась в щепки мебель — тысячи сотрудников НКВД и гестапо, прибывшие ночью на судах германского Кригсмарине в Кронштадт, начали операцию «ЧАСТЫЙ НЕВОД». Иосиф Виссарионович НЕ ПРОСТИЛ Валлаху жуткий обман. Для СССР получить миллиард марок станками, оборудованием, оснащением — значило построить десятки, сотни огромных заводов, освоить новые месторождения полезных ископаемых, совершить могучий технологический и индустриальный рывок Облегчить жизнь миллионов граждан Советского Союза, избавить крестьян от колхозного рабства, на который он ВЫНУЖДЕН был пойти… Он — НЕ ПРОСТИЛ. Ни смерть тысяч бойцов РККА, погибших на Карельском перешейке в бесплодных атаках, ни умерших от голода в Поволжье, на Украине, в Средней полосе. Ни того, что ЕГО обманули… И цена этого обмана была не золото, священное для каждого иудея, а жизни. Жизни людей ЕГО страны… И многие многие тысячи иудеев, занимавшие хлебные должности начальников и инженеров, завотделами и завбазами, врачей и корреспондентов, а так же прочих писак, стихоплётов, композиторов, критиков, и прочих гуманитариев и дармоедов, и, особенно, членов партии и военных комиссаров сменили свои пригретые места на арестантские теплушки, камеры тюрем, а кое-кто познакомился с новыми верными помощниками чекистов — крепкими ребятами из РСХА…

Впрочем, брали далеко не всех и не подряд. Остались на своих местах слесари и механики, одесские биндюжники и нефтяники в Татарстане. Не арестовывались и жёны в смешанных семьях, но остальные — накипь, они лишились квартир в столицах и областных центрах, сменив их на уютные бараки в Биробиджане и на Новой Земле… Готовились громкие судебные процессы, поскольку творческий союз партайгеноссе Гиммлера и товарища Берии вскрыл ТАКИЕ ЖУТКИЕ вещи, что Иосиф Виссарионович, когда ознакомился с материалами дела, почувствовал, как у него зашевелились волосы на седой голове. Тут был и сознательный саботаж в разработке и внедрении новейшей техники, сокрытие и продажа по своим каналам секретных разработок советских конструкторов. Внедрение заведомо негодного вооружения, сознательное разорение страны колоссальными сериями абсолютно негодного к делу оружия. Прямая клевета и уничтожение самых гениальных в прямом смысле этого слова конструкторов и инженеров, и наоборот, прославление шарлатанов и жуликов, выделение и разворовывание колоссальных сумм народных денег. Но самое страшное — прямое уничтожение практически всех национальностей страны, кроме своей собственной. Начиная от пресловутого р-р-революционного «Закона о национальностях», и заканчивая организацией голода и дефицита промышленных товаров в некоторых Советских Республиках, в частности, на Украине. Ну, никак не могли простить сионисты украинцам того, что не удалось им воплотить план Жаботинского «Новый Сион», по которому Израиль планировалось создать на землях Советской Украинской Республики, а коренное население — ИСТРЕБИТЬ ПОГОЛОВНО! Впрочем, и это было не всё — Сталин, Будённый и Ворошилов не поверили своим глазам, когда на стол легли документы, разоблачающий новый заговор военных… Не давали несостоявшиеся лавры нового наполеона Тухачевского спать спокойно очень многим из нынешних командармов и комбригов: Жукову, Мерецкову, Арбатову, Хрущёву и прочим, прочим, прочим… Продавшим свой народ и свою страну за власть над людьми, возможность воплотить свои низменные инстинкты в жизнь… Ниточка потянулась ОЧЕНЬ ДАЛЕКО… В Англию, во Францию, и в Америку…

Контр-адмирал Несвицкий поднёс к глазам бинокль — где-то там, в туманной дымке изморози прятался Выборг. Его флагман, «Марат», занял место в общем строю.

— Командир! Немцы передают координаты!

Отвлёк от размышлений адмирала голос старшего артиллерийского командира. Николай Николаевич молча махнул рукой:

— Как будете готовы — огонь по команде.

— Есть!

…На пяти крупнейших судах эскадры, на шестнадцати поменьше, и на доброй сотне самых маленьких зашипели и заклацали затворы множества орудий. От трёхсот восьмидесяти миллиметровых на германском «Бисмарке», до 180-мм на советских крейсерах. Скользнули в стволы тяжёлые, матово поблёскивающие конуса снарядов, плотно забиты вслед руками матросов и коленчатыми прибойниками заряды. Стволы медленно и страшно задрались к горизонту. В облаке пара взмыл к свинцовому небу крошечный корректировщик с «Советского Октября» и изо всех сил заспешил к скрытому в тумане Виппури.

— Готовность — минута! Отсчёт!

Напряжение на судах объединённой эскадры достигло апогея…

— Залп!!!

По натянутым, словно струны нервам ударил практически одновременно страшной силы ЗАЛП! Сумрак разорвало сотнями вспышек. С воем ушли за горизонт «чемоданы» и мелочь послабее, а затем… береговая линия ВСПЫХНУЛА… Даже в море, даже на судах моряки ОЩУТИЛИ неимоверную силу одновременного взрыва почти пятисот тонн взрывчатки…

Непрерывно грохотали по восемь главных калибров «Зейдлица» и «Блюхера» по двести восемьдесят миллиметров каждый. Не отставал от них и «Бисмарк», давая восемнадцать выстрелов из своих трёхсот восьмидесяти миллиметровок главного калибра в минуту. Комендоры объединённого флота суетились изо всех сил, страстно желая увидеть результат своих трудов из-за брони, но, увы. Эта мечта была пока недосягаема для них… Десятки, сотни, тысячи снарядов несли смерть, ужас и разрушение в старинный Виппури…

Поручик Бешановски наслаждался коротким увольнением. После того, как союзники высадились в России, а финские войска вместе с добровольцами отшвырнули прочь грязных славянских варваров (поскольку себя славянином настоящий польский аристократ не считал никоим образом) от линии Маннергейма, поручик подал рапорт на перевод в специальные полицейские части. Он преуспел в Польше на этом поприще, усмиряя немецких бауэров и русинов, почему бы не заняться этим и у большевиков? Жечь их грязные дома, рассадник болезней! Уничтожать всё это быдло, пропитанное ядом коммунистической заразы под корень! И чем больше, тем лучше! Чтобы всё семя этих русских извести под корень, чтобы никогда больше не смели они осквернять воздух, которым дышат настоящие поляки и другие европейцы. Чтобы сама память о них исчезла из памяти других народов… И он старался.