В дверь вновь постучали, затем еще и более настойчиво.
— Элиза, сними заклятие, — попросила я, — она не угомонится.
— Но ты же не полетишь с ней? — вырвалось у Алисы. — Давай я вызову Патрика.
— Адептка Тримеер! — стоявшая на пороге комнаты Дарина Тетрамон была вне себя. — Ах так, ты остаешься в постели? Ну, тогда пеняй на себя. Из-за тебя у нас отозвали приглашения, но мы с Сабриной все равно полетим к леди Гровели, однако если нас не пустят на порог, то завтра тебе несдобровать.
— Пустят, адептка Тетрамон, вас, конечно, пустят. Нужно же вам новые инструкции выдать и объяснить, как себя вести в дальнейшем, — сказала я, — так что даже не переживай.
— Видан, ну пожалуйста… — в дверь просунулась голова Сабрина, — вот что тебе стоит? Слетаем на вечер и вернемся все вместе. Я всю практику мечтала, чтобы меня пригласили на вечер к леди Гровели, позволили занять кресло в зале, видевшем и слышавшем знаменитых магов, и кто-то бы подал бокал с соком или шампанским. А тебе второй раз за такой короткий отрезок времени честь оказали. Это несправедливо, ты не находишь?
— Сабрина, я согласна, это несправедливо, и потому останусь дома, а вы отправляйтесь, — покладисто ответила я и подтянула одеяло к груди и задумчиво добавила, — мне вообще-то предлагали занять место в лечебнице, тут не о загранице думать нужно, а о здоровье. Всего доброго, легкой дороги.
Поняв, что их усилия цели не достигнут, девушки переглянулись и покинули нас, а затем ушли и Алиса с Элизой, нужно было выполнить домашние задания, и их ждала репетиция: второй курс согласился вместе с четвертым участвовать в театрализованной постановке к Дню всех святых. Я, одевшись потеплее, подошла к окну и сдвинула штору в сторону. Темное свинцовое небо, готовое разрешиться хлопьями первого снега, нависло над Академией, отчего в комнате было довольно сумрачно. Я зажгла светильник и, удобно расположившись в кресле, придвинула стопку конвертов, днем поступила почта. Рассортировав по срочности, начала их вскрывать и доставать письма.
— Спасибо, лорд N, — негромко произнесла я и, свернув письмо, убрала в шкатулку, где лежали все его свитки, — Ваши объяснения очень важны для меня.
— Видана, — прорезался голос у ректорской совы, — я только вернулся из столицы, и мне докладывают, что тебя уговаривали отбыть в Подлунное Королевство две адептки, пояснить не хочешь? Если не как ректору, то как родственнику.
— Все в порядке, лорд ректор, я Академию покидать не намерена, переживать смысла нет, — пояснила я и рассказала всю предысторию.
— Мне, пожалуй, стоит вызвать мать адептки Тетрамон и высказать свое мнение о том, как ведет себя ее дочь в Академии. На самом деле жалоб много от преподавателей, недостойно она себя ведет.
— Недостойно для кого? Для адептки Академии магических искусств — да, но как сказал Георг, в Академии Януса Змееносца им так вести себя дозволялось. А тем более девушке, которую за глаза называли принцессой.
— А вот тут ты ошибаешься, Виданка. Ее не за глаза, а в глаза называли принцессой, а она ей и является на самом деле. На адептку Тетрамон только сегодня пришла характеристика, и лорд Сириус Лангедок связался с одним из профессоров, который перебрался в Академию Мерлина. Так вот, девушка отнюдь не глупа и очень не проста. Магически одарена, и, похоже, отправляя ее к нам, с ней связывают серьезные надежды, — сказала сова, — а значит, адептка Тримеер, держим ухо востро.