– Потому ты сейчас и жива, ты дозвонилась и мне удалось тебя спасти.

– Так ты убил урода? Надеюсь, перед смертью он мучался?

– Я не так тебя спас. Ты все еще в городе, под землей… Постой, это что такое?

В динамиках отчетливо послышался шкрябающий звук, словно кто-то камнем водил по металлу.

– Как под землей? – в голосе сестры послышалась паника. – Так это поэтому я не могу пошевелиться? Я все еще придавлена? Марк, где свет? Мне нужен свет! Почему я ничего не вижу?! Я ослепла?! Выпустите меня отсюда!

Последние слова Белка уже орала. Паническая атака. Я знал, что у сестры была фобия – она ужасно боялась, что ее засыплет заживо. Фильмов насмотрелась, потом кошмары мучали долгое время. И вот теперь ее страхи сбылись. Одна, под толстым слоем земли. И этот противный звук… Сестра окончательно впала в истерику и не обращала на мои слова никакого внимания. Она билась о капсулу, дергалась и могла навредить сама себе. Мне оставалось только одно:

– Отключайте ее! Пусть спит дальше!

Дерганья разом прекратились, сменившись тяжелым дыханием уснувшей девочки и зубодробительным скрежетом камня о металл. Мне категорически не нравился этот звук, но я не понимал его природу. Либо модуль куда-то катится, либо кто-то пытается проломиться внутрь. Оба варианта меня не устраивали.

– Марк, ты мне нужен, – в динамиках раздался тяжелый голос Груста. Наши шлемы синхронизировались без проблем и теперь мне не придется изучать язык жестов. Заодно и контактами обменялись, чтобы в случае чего звонить друг другу.

– Ты где? – подобрался я.

– Возле ванн. Малого отправь караулить пленника.

Женщины были уже здоровы – конечности окончательно сформированы, вот только животы никуда не девались. Наоборот, увеличились в размерах. В ваннах женщины уже не помещались, потому Груст вытащил их на землю. Согласен, не нужно Малому видеть тридцать голых тел, собирающихся…

– Они будут рожать, – не своим голосом произнес я.

– Все тридцать, – подтвердил Груст. – А до Ольховки километров пятнадцать.

– Почему они не пришли в себя? Вроде должны?

– Ты меня спрашиваешь? Я такое первый раз вижу. Аж мурашки по коже. Не хорошо это, когда живот растет с такой скоростью. Ты роды когда-нибудь принимал?

– Нет, – опешил я от такого неожиданного вопроса.

– И я нет. А придется. Эта половина твоя, эта – моя. Надеюсь, бабы сами знают, что надо делать.

Когда женщины начали стонать, оставаясь при этом без сознания, я откровенно запаниковал. Лишь грозный рык Груста вернул меня в сознание, и я принял первые в своей жизни роды. Вернее, стоял рядом и подставлял руки под нечто скользкое, черное, лишенное конечностей и совершенно непохожее на человеческое дитя. Сбоку послышалась ругать Груста – у него было тоже самое. Мы расстелили на земле кусок тряпки и начали складывать на нее то, что только что вылезло из земных женщин. Какие-то куколки, внутри которых что-то билось. Пара мгновений на солнце и одна из куколок начала раскрываться, являя на свет странное существо – мясистое, волосатое, с длинными ушами. Таких особей я уже видел. Сизый, Ольсен. Представители расы шурван. Дети не орали, не требовали тепла. Они просто лежали и смотрели на нас вполне разумными глазами. По телу прошли мурашки и меня чуть не стошнило. Зрелище было ужасным.