— Хорошо. Если я гарантирую тебе безопасный выход, мы заключим сделку?

— Каким образом?

Ривердейл ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и вытащил из-под нее ключ, подвешенный на цепочке.

— Он открывает дверь. Одну очень особенную дверь. Никто не знает о ней, кроме меня.

— Где она?

— В дальнем конце склада. Ты выйдешь по ту сторону забора. Идешь по тропе вдоль реки. Спускаешься в одну из старых пещер. Это место использовалось еще во времена французов пиратами и контрабандистами. Никто не знает о нем, кроме меня.

— Чушь!

— Это правда. Я был здесь, когда только строили тюрьму. Я добавил несколько собственных штрихов. Мне казалось, что когда-нибудь мне придется их использовать. Когда кому-то потребуется уйти быстро и незаметно. Я предполагал, что это буду я, но…

Ричер кивнул.

— Еще один вопрос, прежде чем мы пожмем друг другу руки. Когда они приедут за Беговичем?

— Зачем тебе?

— Я очень любопытен.

Ривердейл пожал плечами.

— Примерно через двадцать пять минут.

Ричер протянул правую руку. Ривердейл сделал шаг вперед, чтобы пожать ее. В этот момент Ричер ударил левой и вонзил край планшета в горло главного надзирателя. Удар раздавил его гортань. Ривердейл отлетел назад и упал на диван. Он не мог дышать. Он не мог кричать. Ривердейл схватился пальцами за шею. Из его глаз текли слезы. Ричер швырнул планшет на землю, и он тут же развалился на куски. Затем он подошел к столу и начал копаться в открытом ящике. Он нашел тридцатисантиметровую линейку, вернулся к Ривердейлу и схватил его за плечи. Затем повернул его на спину. Прижал коленом к дивану. Он завел линейку между затылком надзирателя и стальной цепочкой, на которой висел ключ. И начал крутить. Цепочка впилась в кожу Ривердейла. На диван закапали капли крови. Ричер снова повернул линейку. Цепочка врезалась глубже. Кровь на обивку полилась быстрее, чем успевала впитаться. Ричер снова повернул линейку. Снова. И снова. Цепочка разрезала плоть Ривердейла. Раздавила его трахею. И, наконец, перерезала сонную артерию. Кровь хлынула, залив спинку дивана и стену. Ричер слегка нагнул голову Ривердейла в сторону, прижал его шею к подушке и удерживал его так, пока сердцу уже нечего было перекачивать.

Ричер встал и посмотрел на Беговича.

— Что? Очень противный парень. Он мне совсем не понравился. Он получил по заслугам.

Бегович не ответил.

— Ты не против того, что случилось? — спросил Ричер.

— Ничего не произошло, — невозмутимо ответил Бегович. — По крайней мере, я ничего не видел.