— А если Хикс не вернется домой?
— Думаю, именно это он и сделает. Он не ожидал увидеть нас на церемонии, поэтому не подготовил свой побег. Либо он сейчас где-то прячется, либо он пойдет домой, чтобы собрать необходимые вещи.
— А если ты ошибаешься?
— Я свяжусь с Хервудом и попрошу его привлечь ФБР.
— Хватит обсуждать этого Хикса! — встрял Джед. — Мне на него наплевать. Меня интересует только мой отец.
— Мы должны найти Хикса, чтобы узнать, что случилось с твоим отцом.
— Что случилось? Ничего не случилось. Он в тюрьме. Заперт в своей камере.
Ричер не ответил. Ханна тоже.
— Где еще он может быть? — продолжил Джед. — Они отпустили не того парня. И оставили моего отца внутри.
— Они отпустили не того человека, — поправил его Ричер. — Это единственное, что мы знаем наверняка.
— Он взял имя моего отца, — настаивал Джед. — Не может быть двух людей с одинаковым именем. Мой отец мертв, да? Вы этого не хотите мне говорить? Мой отец мертв, и я никогда его не увижу.
Ханна медленно проходила мимо большого белого дома. БМВ был припаркован в том же месте, где его видели утром.
— Слава богу! Он здесь! — воскликнула Ханна и остановилась на траве на обочине дороги. — Но что мы можем сделать? Мы не можем позвонить в домофон и попросить Хикса пропустить нас. Бьюсь об заклад, дверь слишком массивная, чтобы проехать через нее даже на машине. Наверняка у них есть датчики, которые сработают, если ты перелезешь через забор. Да и сама ограда кирпичная, а ее вершина усыпана разбитыми стеклами. Бьюсь об заклад, с другой стороны тоже есть сенсоры.
— Подъедь ближе к стене. — Ричер взял наволочку и вытащил из нее пистолет. Песчано-желтый Зиг-Зауэр, который он подобрал на заправке на автостраде. — Джед, проверь нижний ящик. Мне нужно пять одеял. И подушку с дивана.
Ричер привязал по диагонали концы двух одеял, чтобы максимально увеличить их общую длину, и скрутил из них импровизированную веревку, которую повесил на шею. Так же он связал еще три одеяла. Наконец, он привязал их один конец к заднему бамперу Фольксвагена и забрался на его крышу. Ханна протянула ему подушку. Он закрыл ею осколки стекол на вершине забора. Затем он положил на нее одеяло, следя за тем, чтобы края его не касались земли. Ричер забрался на забор и наступил на узкую полосу кирпичей. Проверил, достаточно ли провисают одеяла с обеих сторон, чтобы он мог схватить их и залезть на них в случае необходимости. В конце концов, Ричер оглянулся. Вдоль основания забора проходила травянистая полоса шириной чуть более метра, а за ней росла роща шириной не более пяти-шести метров. Он прицелился в пустое пространство между двумя более тонкими деревьями, прыгнул со стены, бросился вперед, перевернулся и присел, чтобы прислушаться. Он не слышал ни сирен, ни колокольчиков, ни собак.
Ричер встал, пересек полосу деревьев и вышел в место, откуда он мог приблизиться к дому по диагонали, к одному из его углов. Таким образом, он не попал бы в поле зрения из окон. Ричер заполз на траву, остановился и оставался на земле пять минут, не двигаясь. В это время он наблюдал и слушал.
Он услышал какой-то звук. Где-то слева за ним. Сломанная ветка. Ричер пополз назад, встал и посмотрел на источник звука. Обошел дерево. И наткнулся на незнакомого человека, который сидел у подножия дерева и прижимал колени к груди. Он увидел Ричера и прошептал:
— Пожалуйста, не делайте мне больно! Пожалуйста, не делайте мне больно! Пожалуйста, не делайте мне больно!
— Я не причиню тебе вреда, — тихо ответил Ричер. — Кто ты?
Незнакомец встал, и когда Ричеру удалось лучше рассмотреть его, он решил, что он похож на молодого Че Гевару.