Речь Звенислава всегда отличалась некоторой «разбросанностью» по эпохам, слова и выражения века девятнадцатого соседствовали с современными, перемежаясь архаичной терминологией. Только в моменты волнения он начинал тщательно следить за собой, говоря короткими фразами, используя понятные всем присутствующим выражения. Значит, сейчас он спокоен, никуда не торопится и намерен тщательно проанализировать всю доступную информацию. Одним из источников которой являюсь я.

По понятным причинам, на вопросы мастера города отвечают все, или почти все. Вот и мне пришлось рассказывать о своей короткой работе на благо Петра, в очередной раз сожалея о невозможности дать просмотреть свои воспоминания. Вместо того чтобы за пару секунд узнать в точности все, что видел и чувствовал я, Звениславу пришлось в течение трех часов задавать интересующие его вопросы. Сначала он просто выслушал рассказ, не перебивая, затем начал досконально разбирать каждую сцену — от момента приезда на Ленинградский вокзал до посадки в идущий обратно в Питер поезд. Спрашивал абсолютно все, и не по одному разу, постоянно возвращаясь к уже вроде бы окончательно разобранным сценам. Под конец допроса вампир удовлетворенно откинулся в кресле, кивая в ответ на какие-то свои мысли и время от времени морщась — «картинка» происшедшего сложилась не до конца. Лично я запутался окончательно: мне и в голову не приходило рассматривать происшедшее с такого количества позиций. Простая вроде бы ситуация превратилась в нечто мутное и непонятное.

— Я не предполагал настолько быстрого и неожиданного развития событий, — неожиданно признался Звенислав. Видимо, захотелось поделиться итогом размышлений, или просто счел меня заслуживающим ответов. — Ждал приезда Ференца с сопровождением, но чтобы Илия…

— Кто он такой?

— Один из сильнейших магов Крылатой Ночи и личный враг отца. Это чудо, что его удалось так легко схватить. Он ведь прятался до последнего, тебя атаковала свита, иначе все закончилось бы намного быстрее. Илия высунулся из-под щита один раз, когда попытался отправить тебя в нереальность: тут-то его отец и подловил.

— Почему Асархаддон появился в Москве? Насколько мне известно, он любит в своих детях самостоятельность?

— Правильнее сказать, он ненавидит слабость во всех ее проявлениях, — сухо заметил мастер. — Поэтому все его птенцы, являясь прекрасными бойцами, крайне редко могут рассчитывать на помощь родителя. А в Москве он появился потому, что захотел лично разобраться со сложившейся там ситуацией. Видишь ли, в последние года полтора столица превратилась в форменный вертеп, причем без видимой причины. Петру удалось ухватить за кончик нити — он поделился своими сомнениями со мной, но знали мы, в общем-то, немного. Помогли кицуне. Ступающая Мягко после знакомства с тобой стала собирать сведения о Крылатой Ночи и обнаружила кое-какие странности в действиях магов ордена, постепенно маленьких кусочков информации становилось все больше. В конце концов она пришла ко мне, поделилась найденным. Я переговорил со своими прознатчиками, отправил послов ко дворам родни — и убедился в правоте старой подруги.

У всех потомков Асархаддона, кроме меня, возникли какие-то проблемы. Активизировались старые враги, откачнулись союзники, взбунтовались вассалы. За моим городом следит Совет: малейшее изменение обстановки зело крепко расследуется. У Петра, например, ситуация иная — его город бурлит, и постоянные стычки никого не удивляют. Поэтому я обратился к отцу, предоставил собранные факты. Тот поначалу рассмеялся, но решил все-таки проверить информацию. Судя по тому, что он приехал в Москву сразу после попытки сломать ментальную сеть, его шпионы подтвердили мою правоту. Отец встревожен.

— Но зачем ордену воевать с князем Марселя?

Звенислав слегка пожал плечами:

— Отец всегда был самым последовательным их врагом, даже более жестким, чем сам Повелитель. Ты не совсем правильно поставил вопрос. Лучше скажи: «Зачем ордену воевать именно сейчас?»

— А зачем?

— Не знаю. — В голосе прозвучало явное недовольство. — Видимо, есть что-то еще, какой-то неизвестный фактор. Ведь мага, ударившего по сети мастера Москвы, так и не нашли.

— Разве это не Илия? — Я искренне удивился.

— Нет, поэтому его поимка еще более удивительна. Бил кто-то другой, кого мы так и не определили. И это тоже медяк в копилку неясного. Все сильные маги известны, на каждого ведающего выше определенного уровня имеются многочисленные досье с характеристиками ауры, описанием достоинств и слабостей, даже хобби фиксируют.

Мне стало непонятно:

— На драконов, дагонов, сидов тоже есть записи?

— По мере возможности. Но напавший маг был человеком или бывшим человеком — это точно, слишком характерные следы в энергетике.

Честно говоря, несмотря на информативность и в чем-то даже полезность, рассказ Звенислава у меня особого отклика не вызвал. Пусть высокой политикой занимается мастер Питера, Ступающая Мягко, другие «шишки» оккультного мира. Мне нужен Малик, все. Существовало обоснованное подозрение, что бывшие соратники колдуна знают о его местонахождении и делах куда больше, чем говорят, может быть, даже поддерживают контакт. Подтвердить это или опровергнуть мог Ференц: ради него-то я и согласился послужить приманкой. И, кажется, своей цели добился, — Асархаддон известен привычкой держать свои обещания, как и массой других качеств, не столь приятных.

Мастер Питера попутно решал еще какие-то задачи? Его право.