– Я действительно не знаю, что делать с вами. Как я уже говорил Альбусу, пока в Хогвартсе все останется как есть, но только потому, что вы не пытались остановить Кортни, когда та узнала правду. И выступили в ее защиту против Министерства. Вы четверо, – голос Дэвида вздрогнул, – причинили мне самые тяжкие страдания. Я никогда не смогу полностью вам доверять. Альбус сумел вернуть немного моего доверия, но даже так, я не доверяю вам больше, чем раньше. Я не желаю сотрудничать с вами, но некоторое взаимодействие все же необходимо. Я хочу, чтобы вы относились ко мне, как к любому другому родителю своего студента. Мы только знакомые, не друзья. Мы возможно союзники в изменениях, что я намерен провести, но не товарищи. Пожалуйста, не переступайте этих границ.

– Я не вернусь в волшебный мир – буду стоять в стороне. У меня нет намерения все контролировать. Я начну изменения и буду следить за результатами, но большую часть работы выполнят ведьмами и волшебниками, желающими сохранить жизнеспособность своего мира. Я не знаю, что вы думаете или будете думать о влиянии моих действий. Тем не менее, не хочу поддержки, если вы делаете это только ради меня. Не стремитесь получить от меня прощение. Слишком поздно и совершенно бессмысленно. Если даже ваши действия искренни, не ищите полного примирения, этого не случится.

Все четверо кивнули, по лицу Гермионы текли слезы, другие серьезно задумались. Убедившись, что сказанное дошло, Дэвид повернулся, собираясь уйти.

– Дэвид, – нерешительно начал Сириус. Дэвид, подняв бровь, посмотрел на него. – Есть кое-что, тебе следует это знать. Мы, конечно, все виновны в предательстве, но… – Сириус сделал паузу, раздумывая, было ли разумно даже поднимать этот вопрос, но он был гриффиндорцем и потому ринулся дальше, – Рон, возможно, виноват меньше.

Теперь, Дэвид, несмотря на то, что не верил в слова Сириуса, заинтересовался ими и взглянул на смущенного Рона.

Следующим заговорил Альбус:

– Первое, что спросил Рон, очнувшись в изоляторе, так это кто превратился в тебя. Он отказывался верить, когда я рассказал ему, что, по-видимому, произошло.

Дэвид сузил глаза:

– А суд…

– Он вынужден был сказать, что видел. Но Рон сказал только, что это был кто-то, похожий на тебя. Он никогда не заявлял, что это был ты, – мягко сказала Гермиона.

Дэвид попытался восстановить в памяти тот далекий день. Детали вспоминались с трудом. Когда у него появится возможность, стоит поискать записи секретаря. Дэвид жестом предложил продолжать.

– Только через несколько месяцев я, наконец, смог убедить Рона в твоей виновности, – не глядя на Гарри, сказал Сириус. – Прежде его обнаружили, когда он пытался научить Добби наколдовать Патронуса для твоего освобождения из Азкабана, – шепотом закончил он.

Дэвид застыл, осознав это. Неожиданно все изменилось. Он попытался обдумать произошедшее, но логика покинула его. Он еще подумает об этом.

– Нет, – прерывисто начал Рон, – Не делай этого! – Он в страхе оглядел остальных, – Просто… не надо. Я тоже виновен… я не могу… – он резко замолчал и выбежал из комнаты.

Дэвид пристально смотрел на оставшихся. Он видел в глазах не только горе и стыд, но и решимость. Дэвид точно не знал, как они будут вести себя, но искренне надеялся, что не станут будут искать способа все исправить. Это просто бесполезно. В конце концов, он раз и навсегда закрыл книгу прошлого и сейчас смотрел в будущее. В будущее, в котором для них не было места.

Если они все еще не поняли. Что ж, тогда этот урок усвоиться со временем.

Дэвид Барнс вышел из комнаты.

Эпилог. Примирение.

Осуществление изменений в волшебном мире заняло годы. Процесс осмысления, даже с активной помощью магглов и волшебников, был скрупулезным и изнуряющим. Гарри Поттер тщательно следил за всем. В некоторых местах он вносил множество серьезных изменений, а в некоторых – лишь несколько мелких. Были признаны права магглов в судах волшебников, судебные законы стали жестче, и больше ориентированы на справедливость и служение правосудию даже по меркам магглов. Слишком много изменений было сделано, чтобы назвать их все, но это привело к волнениям среди тех волшебников, которые привыкли к старым порядкам.

Всегда были ведьмы и волшебники, которые протестовали против новых законов и мер, но так как за переменами стояла сила Посоха Мерлина, они не могли повернуть движение вспять, и вынуждены были учиться жить в новом мире. За первый год появления Гарри были три покушения на его жизнь. Тем не менее, пять Пожирателей Смерти были привлечены к суду, что Гарри расценивал как успех, несмотря на противоположные мнения.