— Скажу прямо, Антошка, дело твое неважнецкое, назад пути нет! За дезертирство сразу к стенке поставят. Поступай-ка лучше к нам, в полицию. Проявишь усердие — навар будет, может, золотишком обзаведешься.

Через несколько дней Черных уже с полицейской повязкой на рукаве в паре с Егором, так звали его знакомого, рыскал по городу в поисках коммунистов и подпольщиков. Принимал участие в кровавых расправах над советскими патриотами. Рвение его было замечено, и вскоре шеф полиции Ганс Шефер направил его за преданность в Полтаву в «школу шоферов». Под этой скромной вывеской действовало учреждение, готовившее шпионов. После трехмесячного курса обучения выпускников передали разведке дивизии СС «Мертвая голова».

Антона Черных под видом военнопленного или схваченного партизана засылали в тюрьмы и лагеря для выявления подпольщиков и коммунистов. Предателю часто сопутствовала удача, его престиж перед командованием СС неуклонно рос.

На курсах диверсантов его обучали подрывному делу, работать на рации, пользоваться шифром и кодом, водить автомашину, прыгать с парашютом.

Настал день, когда ему сказали:

— Забудь свою настоящую фамилию. Теперь ты — Иван Цвях, советский солдат…

И в одну из майских ночей 1944 года высоко в темном небе над уснувшим Приуральем появился самолет без опознавательных знаков. Он сбросил десант — новоявленного Цвяха и его напарника Коваленко — в районе Гурьева. Зарыв парашют и вскинув за плечи вещевой мешок, Черных перед рассветом пришел в условленное место, где его ждал напарник.

— Зови меня Василием Кицутой, — предупредил его Коваленко по дороге на железнодорожную станцию.

Путь к измене у него был несколько иным, чем у Черных. Под Харьковом Иван Коваленко попал в плен. В лагере военнопленных переживал голод, унижения, изнурительную каторжную работу. Сурового испытания не выдержал. И когда предложили отправиться учиться в школу диверсантов, согласился. И вот теперь он в роли радиста.

Узнав у дежурного по станции, что в сорока километрах расположен райцентр — поселок Урда, вражеские агенты отправились туда. Сочинили легенду. Цвях уколом ввел в левое предплечье Кицуты керосин, отчего рука распухла и побелела.

В Урдинском райвоенкомате заявили:

— В медпункте станции Сайхин хотели забинтовать руку, да отстали от поезда.

Предъявленные ими солдатские книжки не вызвали подозрений. Обоим вручили предписание отправиться в распоряжение Уральского горвоенкомата.

…По прибытии в Уральск Цвях и Кицута явились в горвоенкомат. Их легенде поверили, направили обоих в команду по охране аэродрома летной школы. Строго придерживаясь полученной инструкции, они поначалу старались исправно нести службу и не отличаться от других солдат. В определенные дни и часы связывались по рации с шефом. Им было приказано подбирать себе помощников из числа лиц с уголовным прошлым.

В один из зимних дней Цвях сказал напарнику:

— Пора приступать к делу.

— С чего начнем?

— На послезавтра назначены учебные полеты. Надо подготовить часть самолетов к отправке на тот свет вместе с летунами.

Ночью Цвях, крадучись, пробрался к стоящему на взлетно-посадочной полосе самолету и, расстегнув полушубок, вытащил из-за пояса небольшую стальную пилку…