– Задержанного допросили? – спросил фотограф у Лазарева.
– Нет еще, – ответил за него я и пояснил: – Я только что из отделения. Как сказал врач, пациент находится в глубоком шоке, и как долго он пробудет в этом состоянии, пока неизвестно.
– Это товарищ из госбезопасности, следователь по особо тяжким преступлениям. Из Москвы, – представил меня Лазарев.
– Вы к нам на подмогу? – ни сколько не смутившись, спросила девушка: – Или с проверкой?
– Пока только интересуюсь обстоятельствами дела, – ответил я, улыбнувшись ей.
– Ну мы пока мало что можем вам сообщить, – сказала девушка: – Вопросов пока гораздо больше, чем ответов. Возможно голову отделили от тела в каком-то транспортном средстве, а за тем ее выбросили на этой остановке.
– Почему вы так решили? – заинтересовался я.
– Крови слишком мало. В организме человека, если я не ошибаюсь, ее около шести литров. А тут, если суммировать все, что мы обнаружили здесь и во дворе, и литра не наберется.
– Ты, Оля, не спеши с выводами, – недовольно сказал Лазарев:- Голову могли отрезать и раньше…
– А теперь просто подбросить? – продолжила его мысль девушка: – Но, в таком случае, крови было бы совсем мало. Нет, похоже, что ее отрезали прямо здесь, на остановке. Тело увезли, а голову почему-то оставили.
– Остается выяснить, зачем преступникам понадобилось тело, и почему они решили избавиться от головы, – сказал фотограф.
– А может они хотели и голову забрать, но ее у них похитил задержанный? – подкинул версию я.
Из троих, только девушка-эксперт поняла, что я пошутил и тихонько хихикнула.
В это время к нам подошел молодой человек в кожаной куртке и с папкой в руках.
– Андрей Витальевич, – обратился он к Лазареву: – Я пока закончил. Там участковый дорабатывает крайний подъезд.
– Это наш сыщик, Павел Губин, – представил его мне следователь.
– Кожемяка, – назвался я, и мы обменялись рукопожатием.
– Нашел свидетелей? – без особой надежды спросил Лазарев у Губина, принимая от него стопку исписанных листов, которые тот достал из папки.
– Какое там, – махнул рукой Губин: – Самое большое, это видели какого-то мужика, который с криком пробежал через двор с непонятным предметом в руках. Все. В окно никто не смотрел, с остановки никто не шел.
– Плохо, – констатировал фотограф.