Девушка прикусила губу. Она опоздала.
— Бесполезно, — прокричала Алин, щелкая выключателями, словно бы прочитав взгляд Кристины, направленный на балкон, — к гостинице не подобраться! Слишком высокая температура, мы просто развалимся! Жаль, что мы не на V-22 сидим, вот тот выдержал бы!
— Учтем на будущее, — ухмыльнулся Штильхарт. Кристина кивнула.
— Ладно, — бросила она, — бесполезно здесь кружить. Мы достаточно близко. Штильхарт и я сделаем всё сами. Держи конвертик в приделах досягаемости.
Авонамйелус кивнула, сбрасывая десантный трос.
— Я говорила, что у меня плохое предчувствие? — спросила она.
Кристина широко улыбнулась, хватаясь за трос.
— Безусловно, ты упоминала об этом, но мы должны сделать то, что правильно. Нужна будет эвакуация, так что будь на связи.
Девушка сделала глубокий вдох и прыгнула на угарный плавящийся воздух. Штильхарт прыгнул следом.
Кристина опустилась по тросу на выжженный участок асфальта между двух каких-то баррикад. В нос сразу ударил горелый смрадный запах. Она не успела сделать и шага, как возле левого уха раздался хлопок. Девушка рухнула вниз и почувствовала, как с носа на губу упала капля чего-то соленого. Некоторое время она созерцала тысячи бегущих ног, пока вовремя не сообразила, что её просто затопчут, и, перекувырнувшись, отползла к каким-то ржавым бакам, из которых шёл густой дым.
— Уходите оттуда, барышня! — раздался голос. Кристина увидела молодого человека среднего роста в форме спецназа, державшего в одной руке разбитый шлем, а в другой АКМ.
Вставая и пошатываясь, Штильхарт нащупал в кармане куртки удостоверение. Молодой спецназовец нехотя козырнул. Вероятно, он уже совсем плохо соображал, потому что даже не обратил внимание на иностранное удостоверение.
— Доложите ситуацию, сержант! — сказал Флориан.
— Какая ситуация! — огрызнулся сержант. — Кто-то начал стрелять сверху, а эти бандерлоги на нас поперли! Смели нас и повалили в гостиницу, а кто-то ниже, по университетскому проспекту. Вот такая вот ситуация! Так что мой совет, убирайтесь отсюда, пока целы!
— Нет! — крикнула Кристина. — Нет! Соберите всех бойцов, каких сможете, сержант, нам нужно проникнуть в эту проклятую гостиницу. Иначе этот бунт не унять!
Сержант с полминуты колебался, потом козырнул и стал кричать приказы разбегающимся сотрудникам.
Площадь продолжала плавиться от пожара. Сколотив небольшой отряд, они двинулись к почерневшему зданию гостиницы.
Удивительно, подумала Кристина, десять дней назад она была в этой самой гостинице, но ничего из того, что она тогда здесь видела, теперь не было. Ни красивых зеркальных дверей, они были проломаны и разрублены, ни картин и портьер в холле. Ничего. Только смрад, огонь и липкий страх, пробиравший любого, кто попадал сегодня в это место.
Ужас от того, что Кристина увидела на площади, не шел ни в какое сравнение с ужасом, который она увидела здесь. Кристина не могла сказать почему. Возможно, потому, что здесь он был концентрированее. Единственное, что радовало, это наличие бойцов «Сокола», которые двигались в такт её шагам. Левонова считала расстояние до лифта. Примерно сто два. На пятидесятом словно бы ожили коридоры, поливая бегущий спецназ смертельным свинцом. Из широких проемов на отряд полезли широколицые экипированные в черную разгрузку парни. Каждый из них имел при себе АКМ, а кто-то и ручные пулеметы. Чточто, а экипированы «протестующие» были на редкость. Очевидно, это из тех запасов, что они видели в клинике. Ладно, об этом будем думать потом. Если они, конечно, доживут до этого «потом». Рядом с девушкой раздался стрекот автоматов — это стал отстреливаться «Сокол». Кристина выхватила из-за пазухи пистолет и, прижавшись к ближайшей колонне, тоже сделала пару выстрелов.
Времени на перестрелку не было, хотя Левонова подозревала, что подобная сцена произвела бы впечатление на любого голливудского режиссера. Девушка махнула сержанту, и тот, прицелившись наугад, выстрелил в сторону лифта из подствольного гранатомета. Очереди, с другой стороны, стихли.